Ольга аккуратно поставила пакеты с покупками на кухонный стол, каждое движение словно отмеряла линейкой, чтобы не выдать внутреннего напряжения. Из гостиной доносился знакомый голос Марины Петровны, звучавший, как лезвие по стеклу.
— Оленька, да ты, я погляжу, в элитный магазин заглянула, — раздалось за спиной. — А я вот сегодня опять в дискаунтере отоваривалась. Пенсия, знаешь ли, не резиновая.
Ольга замерла на мгновение, затем продолжила раскладывать продукты, будто не слышала. Но свекровь уже была рядом, заглядывая в пакеты с таким видом, словно проверяла содержимое холодильника на таможне.
— Это мой выбор, Марина Петровна, — коротко ответила Ольга, даже не оборачиваясь.
— Конечно, у кого есть возможность, тот выбирает. А мне-то, бедной пенсионерке, приходится довольствоваться тем, что по скидке, — заметила Марина Петровна, протягивая руку к банке кофе. — Ого, какой дорогой! Я вот растворимый пью. И ничего, жива!
Ольга медленно выдохнула, стараясь сохранить самообладание:
— Хотите, я вам куплю хороший кофе?
— Ты что! — всплеснула руками свекровь, театрально качая головой. — Такой дорогой подарок! Я бы не посмела. Вот если бы ты просто денежку дала… А то я сама уж как-нибудь разберусь, что мне нужно.
Рука Ольги с банкой оливок замерла в воздухе.
— Простите, что? — в её голосе появился легкий металлический оттенок.
— Ну а что такого? — Марина Петровна села за стол, удобно устроившись, будто была в своей собственной кухне. — Ты теперь часть нашей семьи. А в семье, сама понимаешь, принято помогать.
— Помогать? — Ольга начала загибать пальцы. — Оплатила вашу коммуналку, купила лекарства, продукты…
— Это всё мелочи! — свекровь махнула рукой, как будто разговор шел о конфетах. — Я про настоящую помощь говорю. Вот тридцать тысяч в месяц — это было бы по-семейному. Для тебя ведь это копейки?
Ольга почувствовала, как пальцы крепче вцепились в столешницу.
— Марина Петровна, у меня есть свои расходы. Квартира, машина…
— Ох, так машина важнее меня? — свекровь вскинула руки, будто защищаясь от удара. — Я мать твоего мужа! Разве это ничего не значит?
На этот момент входная дверь хлопнула, и на кухню вошел Андрей.
— Мамочка! — радостно сказал он. — Ты у нас сегодня в городе?
— Решила заехать, проведать вас, — улыбнулась Марина Петровна. — И обсудить кое-что важное.
Ольга настороженно напряглась. Каждый раз, когда свекровь произносила это слово, разговор переходил в зону боевых действий.
— Андрюша, — начала Марина Петровна с легкой укоризной, — твоя жена не хочет помогать семье. А ведь я столько для тебя сделала!
Андрей растерянно посмотрел на Ольгу:
— Оля, в чем дело?
— Твоя мама хочет, чтобы я каждый месяц переводила ей тридцать тысяч, — спокойно, но с явным нажимом произнесла Ольга.
— Ну, а что? — Андрей пожал плечами. — У тебя ведь хорошая зарплата.
Ольга уставилась на мужа так, словно видела его впервые.
— Ты серьёзно?
— Конечно, — вмешалась Марина Петровна. — Андрюша всё правильно понимает. В семье надо делиться!
— Делиться? — Ольга усмехнулась, но это была горькая, уставшая усмешка. — А почему только я должна делиться? Почему вы не просите денег у Андрея?
— У него зарплата меньше, — объяснила свекровь, словно это был очевидный факт. — А ты такая успешная: квартира, машина…
— Квартиру мне помогли купить родители, — отрезала Ольга. — И я не собираюсь…
— Вот! — перебила Марина Петровна. — Тебе помогли родители, а ты не хочешь помочь матери мужа! Андрюша, скажи ей!
Андрей переминался с ноги на ногу, не зная, куда себя деть.
— Оль, ну может, правда поможешь? Мама ведь не чужой человек…
Тишина, нависшая над кухней, была тяжелее свинца. Ольга опустила глаза на столешницу, считая секунды, чтобы не сорваться.
Ольга долго смотрела на мужа, пытаясь осознать смысл его слов, как будто он заговорил на незнакомом языке.
— Ты серьезно? — её голос был тихим, почти шепотом, но в нем чувствовался холод. — Ты предлагаешь мне отдавать твоей матери треть моей зарплаты?
Андрей пожал плечами, пытаясь смягчить угол накала:
— Ну, не обязательно треть… Может, двадцать тысяч для начала?
Ольга сделала шаг назад, словно отступая от чего-то опасного. В голове звенела пустота.
— Сынок прав, — вмешалась Марина Петровна с места, словно это был заранее спланированный диалог. — Начнем с малого. А там видно будет.
— Видно будет? — Ольга перевела взгляд на свекровь, и в её глазах мелькнуло что-то ледяное. — На что посмотреть? На то, сколько еще денег из меня можно вытянуть?
— Оля! — Андрей нахмурился, как всегда, когда разговор заходил о его матери. — Не говори так!
— А как мне говорить? — Ольга скрестила руки на груди, не скрывая вызова. — Вы оба считаете нормальным требовать у меня деньги?
— Никто не требует, — Андрей отвернулся, глядя куда-то в сторону. — Просто… попросили.
— Попросили? — Ольга усмехнулась, но это была усмешка человека, загнанного в угол. — Двадцать тысяч каждый месяц — это, по-твоему, просьба?
— А что тут такого? — вмешалась Марина Петровна, облокотившись на стол. — У тебя ведь хорошая работа, квартира, машина…
— Квартира в ипотеке! — голос Ольги стал громче. — И за машину я тоже плачу кредит!
Марина Петровна недовольно поджала губы:
— Ну так зачем такую дорогую машину брать? Могла бы взять попроще, тогда и на помощь свекрови деньги остались бы.
Ольга перевела взгляд на мужа, ища в его лице хоть крупицу поддержки. Но Андрей продолжал молчать, словно внезапно оказался в комнате, где его не касалось происходящее.
Через неделю ситуация повторилась. Утро началось с громкого звонка телефона.
— Оленька, выручай! — голос Марины Петровны звучал напряженно.
— Что случилось? — Ольга, ещё не успев проснуться, ощутила накатывающее чувство тревоги.
— В магазине такая акция! Телевизор Samsung! Огромный, с умными функциями, и всего за пятьдесят тысяч!
Ольга закрыла глаза, будто пыталась отгородиться от реальности.
— У вас же есть телевизор, — сдержанно ответила она.
— Маленький, старый! — обиженно возразила свекровь. — Я хочу современный, чтобы сериалы смотреть как в кинотеатре!
— Извините, но я не могу позволить себе такие траты.
— Что?! — голос в трубке поднялся на октаву. — Ты так со свекровью разговариваешь? Подожди, я сейчас Андрюше позвоню!
Вечером Андрей пришел домой с мрачным видом.
— Нам надо поговорить, — начал он с порога.
— О телевизоре? — догадалась Ольга.
— Да, — кивнул Андрей. — Мама права. Ей нужен новый телевизор.
— Нет.
— Что значит «нет»? — в его голосе уже слышалась раздражённость. — Ты даже не выслушала…
— Я не собираюсь покупать телевизор за пятьдесят тысяч, — твердо произнесла Ольга. — У нас ипотека, кредиты…
— У тебя! — перебил Андрей. — У тебя ипотека и кредиты! А мама всего-то попросила телевизор!
— Всего-то? — Ольга вскочила со стула. — А двадцать тысяч в месяц — это тоже «всего-то»?
— Ты моя жена! — выкрикнул Андрей, стукнув кулаком по столу. — И обязана помогать моей матери!
— Обязана? — Ольга почувствовала, как внутри всё закипает. — Где это написано? В каком законе?
— При чём тут закон?! — Андрей шагнул ближе, его голос дрожал от злости. — Это семья! В семье все друг другу помогают!
— Правда? — Ольга холодно усмехнулась. — А почему тогда помогать должна только я? Почему ты сам не купишь своей матери телевизор?
— У меня зарплата маленькая! — бросил Андрей, снова отводя глаза.
— Зато у меня большая? — в её голосе прорезался сарказм. — И поэтому я должна содержать твою мать?
— Не содержать, а помогать! — Андрей вскочил, но уже не смотрел на Ольгу.
— А мои родители? — её голос задрожал. — Которые помогли мне с первым взносом за квартиру? Которые всю жизнь экономили ради моего образования? Они, значит, не заслуживают ни копейки?
Но Андрей молчал. Молчание было для Ольги ответом громче любых слов.
Андрей раздраженно махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху:
— При чем тут твои родители? Мы же сейчас про мою маму говорим!
Ольга смотрела на него долго, словно изучала его лицо, пытаясь найти что-то родное. Но находила только холодное, чужое выражение. И в какой-то момент всё внутри неё будто разом оборвалось.
— Знаешь что? — её голос был тихим, почти ласковым. — Собирай вещи и уходи.
Андрей замер, его глаза расширились:
— Что?
— Собирай вещи, — повторила она спокойно, направляясь в спальню. — Это моя квартира. И я больше не хочу видеть здесь человека, который не уважает меня и мою семью.
— Оля, ты что? — Андрей метнулся за ней. — Подожди, давай обсудим!
Но Ольга уже открыла шкаф, вынимая его рубашки и складывая их на кровать.
— Обсуждать нечего. Всё предельно ясно. Для тебя важно угодить своей матери, даже если это означает сделать из меня банкомат.
— Никто не делает из тебя банкомат! — Андрей попытался возмутиться, но его голос звучал слабее обычного. — Просто мама просила немного помочь…
— Немного? — она быстро взглянула на него, её глаза были полны усталости. — Двадцать тысяч в месяц, телевизор за пятьдесят тысяч… Это «немного»?
— Это же мама, — пробормотал он.
— А я — твоя жена. Или была ею, — её голос стал твёрже. — Но ты не видишь во мне партнёра, ты видишь только источник денег.
Она продолжала складывать его вещи методично, словно это был не спор, а рутинное дело. Андрей попытался обнять её, но она отстранилась:
— Мы больше не семья. Семья — это поддержка и уважение, а не использование.
Спустя час Андрей стоял у двери с чемоданом, растерянный и недоверчивый.
— Может, всё-таки подумаешь? — спросил он. — Найдём компромисс…
— Какой компромисс, Андрей? — Ольга оперлась на дверной косяк, её лицо было спокойным. — Ты считаешь нормальным требовать от меня деньги на прихоти твоей матери. При этом сам не готов сделать для неё ничего.
— У меня маленькая зарплата… — начал он оправдываться.
— Дело не в деньгах, — оборвала его Ольга. — Дело в том, что ты не видишь, насколько это несправедливо.
Она закрыла дверь, и тишина обрушилась на квартиру. Ольга медленно сползла по стене, чувствуя странное облегчение. Внутри было пусто, но эта пустота казалась освобождением.
Следующие дни прошли словно во сне. Андрей звонил, сначала умоляя простить, потом переходя к упрёкам и угрозам. Марина Петровна не отставала, рассказывая общим знакомым о «неблагодарной» невестке.
Ольга слушала всё это, но впервые чувствовала спокойствие. Она больше никому ничего не должна. Её квартира стала тихой гаванью, где можно жить для себя.
Однажды к ней зашла подруга. Они сидели на кухне, пили чай.
— Ты правда так решила? — спросила подруга, заглядывая ей в глаза.
— Да, — Ольга задумчиво улыбнулась. — Только сейчас я поняла, как было неправильно жить так, как я жила.
— Но ты ведь любила его? — осторожно спросила подруга.
— Любила, — кивнула Ольга. — Но себя я люблю больше. И я больше не позволю никому обращать меня в кошелёк.
Прошёл месяц. Андрей ещё пытался воздействовать через знакомых, но Ольга была непреклонна. Впервые за долгое время она могла свободно распоряжаться своим временем, деньгами и мыслями.
— Я поняла главное, — сказала она родителям, которые приехали её навестить. — Важно не только уметь зарабатывать, но и защищать себя. Никто не имеет права нарушать твои границы.
Теперь, когда прошлое осталось позади, Ольга наконец могла мечтать о будущем. И впервые её мечты принадлежали только ей.
Конец
