— Ну и что мне теперь делать? — Ольга в отчаянии металась по квартире, хватая разбросанные кисти и тюбики с красками. — Она же… она же просто сожрёт меня заживо!
Никита, привалившись к дверному косяку, наблюдал за суетой жены с едва заметной улыбкой. Как же она была очаровательна в этой панике — растрёпанные рыжие волосы, измазанный краской старенький свитер, который она упорно отказывалась выбрасывать, считая его своим талисманом.
— Оль, ну перестань, — он попытался поймать её за руку, когда она в очередной раз пронеслась мимо. — Мама не настолько страшная, как ты себе навыдумывала.
— Не страшная?! — Ольга резко остановилась и уставилась на мужа своими огромными зелёными глазами. — Никит, ты что, забыл, как она отреагировала, когда ты ей сказал, что женишься на художнице? «Художница? На кого ты променял ЮРИСТА?!» — она попыталась спародировать властный тон свекрови, но голос предательски дрогнул.
Никита вздохнул. Да, мама была… непростым человеком. Светлана Петровна — директор крупной строительной компании, железная леди, как её называли за глаза подчинённые — имела своё чёткое представление о том, какой должна быть жена её единственного сына. И Ольга, со своими веснушками, вечно испачканными красками руками и мечтательным взглядом, в эти представления никак не вписывалась.
— Слушай, — он всё-таки поймал жену за плечи и развернул к себе. — Давай просто будем самими собой? Ты — талантливая художница, я — влюблённый в тебя по уши программист. И плевать на мамины представления о том, как должна выглядеть идеальная семья.
Ольга прижалась к его груди, вдыхая знакомый запах любимого одеколона.
— Ты не понимаешь… — пробормотала она. — Когда она смотрит на меня этим своим взглядом… Как будто рентгеном просвечивает и находит все недостатки разом. А уж про родинку я вообще молчу…
Маленькая тёмная родинка на шее была одним из тех немногих изъянов во внешности Ольги, которые она отчаянно ненавидела. А Светлана Петровна, с её удивительным чутьём на чужие комплексы, умудрилась выцепить эту деталь с первой же встречи.
В дверь позвонили.
Ольга вздрогнула всем телом, а Никита почувствовал, как напряглись её плечи под его руками. Момент истины настал — Светлана Петровна решила нанести свой первый официальный визит в квартиру молодожёнов.
— Всё будет хорошо, — шепнул он, целуя жену в макушку. — Я с тобой.
Звонок повторился — более настойчиво.
— Никита! Вы что, уснули там? — раздался властный голос из-за двери.
Ольга выскользнула из объятий мужа и, бросив последний затравленный взгляд на своё отражение в зеркале прихожей, одёрнула наспех выбранное платье. Никита глубоко вздохнул и открыл дверь.
На пороге стояла Светлана Петровна — безупречная, как всегда. Строгий костюм песочного цвета, идеальная укладка, маникюр и макияж, будто она не два часа провела в дороге, а только что вышла из салона красоты.
— Мама! — Никита шагнул вперёд, обнимая её. — Как доехала?
— Ужасно, — она поморщилась, отстраняясь. — Этот водитель такси, видимо, раньше работал на комбайне — трясло невыносимо. А это что у вас за… интересный запах?
Ольга побледнела. Только сейчас она осознала, что в квартире витает стойкий запах масляных красок — она как раз заканчивала новую картину для предстоящей выставки.
— Здравствуйте, Светлана Петровна, — пролепетала она, делая шаг вперёд.
Свекровь окинула её придирчивым взглядом с головы до ног.
— Здравствуй… Олечка. Я смотрю, ты всё так же… увлекаешься своим хобби? — последнее слово она произнесла с особой интонацией, словно речь шла о чём-то неприличном.
— Это не хобби, мама, — твёрдо произнёс Никита. — Оля — профессиональный художник. У неё скоро открывается персональная выставка.
— Да-да, конечно, — Светлана Петровна небрежно махнула рукой, проходя в квартиру. — Как это сейчас модно говорить — креативная самореализация? Только вот кушать что-то надо каждый день, а не только когда кто-то соизволит купить картинку.
Она остановилась посреди гостиной, придирчиво оглядывая обстановку. Её взгляд задержался на стене, где висели работы Ольги — яркие, сочные пейзажи и абстрактные композиции.
— М-да… Экстравагантно, — протянула она. — А нормальные картины у вас есть? Ну, знаешь, Никита, как у нас дома — с охотниками, собаками… Что-нибудь… благородное?
Ольга почувствовала, как к горлу подступает ком. Она столько сил вложила в оформление их семейного гнёздышка, каждая картина была частичкой её души, а эта женщина одной фразой перечеркнула всё.
— Мам, давай я покажу тебе твою комнату, — Никита попытался разрядить обстановку. — Мы подготовили гостевую, как ты любишь — с ортопедическим матрасом…
— Да-да, сейчас, — Светлана Петровна продолжала изучать интерьер. — Олечка, а это что такое? — она указала на небольшой этюдник в углу комнаты.
— Это… это мой рабочий уголок, — Ольга старалась говорить уверенно, но голос предательски дрожал. — Здесь я работаю над небольшими…
— В ГОСТИНОЙ? — свекровь изумлённо подняла брови. — Никита, ты позволяешь устраивать мастерскую прямо в жилой комнате? Это же… это просто неприлично! Краски, растворители — ты хоть представляешь, как это вредно для здоровья? А если у вас дети появятся?
Ольга почувствовала, как краска заливает щёки. Тема детей была особенно болезненной — они с Никитой пока решили подождать, сосредоточившись на карьере и обустройстве быта. Но Светлана Петровна при каждом удобном случае напоминала о своём желании стать бабушкой.
— Мам, мы сами решим, когда и что нам делать в нашей квартире, — голос Никиты звучал устало. — Давай всё-таки я покажу тебе твою комнату? Тебе нужно отдохнуть с дороги.
Светлана Петровна ещё раз окинула взглядом гостиную, задержавшись на шее Ольги, где предательски выделялась тёмная родинка.
— Да, пожалуй… — она вздохнула с видом мученицы. — Хотя какой тут может быть отдых? У меня уже голова разболелась от этих… красок.
Когда за свекровью закрылась дверь гостевой комнаты, Ольга без сил опустилась на диван. Только первые пятнадцать минут — а она уже чувствовала себя выжатой как лимон. А впереди было ещё три дня…
Никита присел рядом, обнимая её за плечи.
— Прости за маму, — прошептал он. — Она просто… она не со зла. Она правда хочет как лучше.
Ольга грустно усмехнулась.
— Как лучше для кого, Никит? Для тебя? Для меня? Или для своего представления о идеальной семье?
Она посмотрела на свои руки — на пальцах остались следы краски, въевшейся в кожу. Может, Светлана Петровна права? Может, она действительно недостаточно хороша для её сына — неправильная, неидеальная, с этой дурацкой родинкой на шее и вечно испачканными красками руками?
— Эй, — Никита словно прочитал её мысли. — Даже не смей так думать. Ты — самое лучшее, что случилось в моей жизни. И я не позволю никому, даже маме, заставить тебя сомневаться в этом.
За стеной послышался звук льющейся воды — Светлана Петровна принимала душ. Ольга представила, как свекровь морщится, разглядывая их простенькую ванную комнату без джакузи и золотых кранов…
— Знаешь что? — вдруг сказал Никита. — А давай устроим ей экскурсию по твоей мастерской? Покажем твои работы, расскажем про выставку… Может, когда она увидит, насколько ты талантлива, то изменит своё мнение?
Ольга похолодела.
— Ты с ума сошёл? Она же… она же просто уничтожит меня там! Ты видел, как она отреагировала на мой скромный уголок в гостиной?
— Именно поэтому, — упрямо сказал Никита. — Пусть увидит, что это не просто хобби. Что ты — настоящий художник, что у тебя есть свой стиль, свои поклонники…
В этот момент дверь гостевой комнаты открылась, и появилась Светлана Петровна — посвежевшая после душа, но с всё тем же недовольным выражением лица.
— Дети мои, — произнесла она тоном, от которого у Ольги мурашки побежали по спине. — А не пора ли нам пообедать? Я, знаете ли, с дороги…
Обед превратился в настоящую пытку. Светлана Петровна, изящно орудуя вилкой, методично препарировала не только куриную грудку, но и каждый аспект их семейной жизни.
— А салат, я смотрю, без майонеза? — она промокнула губы салфеткой. — Никита, ты же любишь майонез…
— Мы стараемся питаться правильно, мам, — Никита незаметно сжал руку Ольги под столом.
— Да-да, конечно… — Светлана Петровна поджала губы. — Все эти модные веяния. В наше время жёны просто готовили то, что любят их мужья, без всяких там… новомодных штучек.
Ольга изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Она три дня готовилась к этому обеду, выбирала рецепты, даже консультировалась с подругой-диетологом. И что в итоге?
— А где вы покупаете продукты? — продолжала свекровь. — Надеюсь, не в этих ужасных супермаркетах?
— В основном на фермерском рынке, — тихо ответила Ольга. — Там всегда свежие овощи и…
— На РЫНКЕ?! — Светлана Петровна едва не поперхнулась. — Никита, ты позволяешь своей жене ходить на рынок? Как… как простой… — она не договорила, но все поняли недосказанное «простолюдинке».
— Мам, — в голосе Никиты зазвенел металл. — Давай не будем…
— Нет-нет, дорогой, я просто беспокоюсь о вас! — Светлана Петровна мгновенно сменила тон на заботливый. — Кстати, раз уж речь зашла о заботе… Олечка, ты не думала посетить косметолога? Есть замечательные процедуры для… — она многозначительно посмотрела на шею невестки. — Ну, ты понимаешь…
Ольга машинально дотронулась до родинки. Проклятая метка, вечное напоминание о её несовершенстве…
— Родинка — это часть меня, — вдруг твёрдо сказала она. — И я не собираюсь её удалять.
В столовой повисла тяжёлая тишина. Светлана Петровна с изумлением уставилась на невестку — такого отпора она явно не ожидала.
— Что ж… — протянула она наконец. — Дело твоё, конечно. Просто… как бы это сказать… Простолюдинка, да еще с этой родинкой — это, знаешь ли, не лучшее сочетание для жены успешного человека.
— МАМА! — Никита грохнул кулаком по столу. — Прекрати!
— А что я такого сказала? — Светлана Петровна изобразила искреннее удивление. — Я же любя, по-матерински… Просто хочу, чтобы твоя жена соответствовала…
— Чему, мам? Твоим представлениям об идеальной невестке?
— Ну почему сразу моим? — она картинно всплеснула руками. — Обществу, дорогой мой, обществу! Ты же теперь не просто программист, ты руководитель отдела в серьёзной компании. А твоя жена… — она снова окинула Ольгу критическим взглядом. — Прости, Олечка, но ты же сама понимаешь — эти вечные пятна краски, эта богемная небрежность… Это допустимо для студентки художественного училища, но не для жены серьёзного человека!
Ольга почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Нет, она не доставит свекрови такого удовольствия — не заплачет.
— А знаете что? — вдруг сказал Никита. — Давайте я покажу вам кое-что. Мам, ты хотела увидеть, чем занимается Оля? Отлично. После обеда едем в её мастерскую.
— Никита, не надо… — прошептала Ольга.
— Надо, — он был непреклонен. — Пора показать маме, что значит настоящее искусство.
Светлана Петровна изящно промокнула губы салфеткой.
— Что ж… Почему бы и нет? Будет… познавательно.
Дорога до мастерской прошла в гнетущем молчании. Ольга сидела на заднем сиденье их маленькой Honda, пытаясь унять дрожь в руках. Зачем, зачем Никита предложил эту безумную идею? Мастерская — это её убежище, её священное пространство. А теперь туда вторгнется эта… эта…
— Приехали, — объявил Никита, паркуясь у старого кирпичного здания.
— Боже мой, — Светлана Петровна с опаской оглядела район. — И ты позволяешь своей жене работать в ТАКОМ месте?
