— Нина Петровна, — твердо сказал Виктор, — думаю, вам лучше уйти.
— Это еще почему? — вскинулась женщина. — Я здесь по просьбе Татьяны Александровны. Мы практически договорились о ренте!
— Ничего мы не договорились, — вдруг тихо сказала свекровь. — Я передумала.
— Как это — передумали? — В голосе Нины появились визгливые нотки. — После всего, что я для вас сделала? Я столько сил потратила, столько времени! Вы обязаны…
— Мама никому ничего не обязана, — отрезал Виктор. — Уходите. Или я вызову полицию.
Нина обвела всех злым взглядом:
— Ах так? Ну смотрите! Я этого просто так не оставлю. Вы еще пожалеете!
Когда за ней захлопнулась дверь, Татьяна Александровна разрыдалась:
— Она же такая хорошая была! Заботливая, внимательная. А теперь что? Откуда эти чеки? Я ничего у нее не просила!
— Тише, мама, — Оксана присела рядом, обняла свекровь за плечи. — Мы разберемся. Главное, что вы вовремя все поняли.
— Какая же я старая дура, — всхлипнула Татьяна Александровна. — Вас променяла на чужого человека. А она обманула меня.
На следующий день Нина Петровна появилась снова. На этот раз с какой-то женщиной официального вида.
— А вот и мой адвокат, — торжествующе объявила она. — Будем составлять иск о моральной компенсации. Я потратила время, силы, деньги. А вы теперь отказываетесь от договоренностей!
Виктор встал между матерью и незваными гостьями:
— Никаких договоренностей не было. И не будет.
— Это мы еще посмотрим, — прищурилась Нина. — У меня свидетели есть. Весь подъезд видел, как я заботилась о Татьяне Александровне. Скажите, Софья Михайловна, — женщина повернулась к «адвокату», — разве это не является основанием для иска?
— Попытка давления и вымогательства, — раздался от двери спокойный голос. На пороге стояла Мария Степановна, а с ней еще две пожилые женщины. — Здравствуйте, Ниночка. А я вот решила навестить Татьяну Александровну. И соседок прихватила. Расскажем, как вы о нас «заботились».
Нина побледнела:
— Вы что здесь делаете?
— Да вот, — улыбнулась одна из женщин, — узнали, что вы снова взялись за старое. Решили предупредить хороших людей.
— Это клевета! — взвизгнула Нина. — Софья Михайловна, записывайте! Будем подавать в суд за оскорбление чести и достоинства.
— Не советую, — покачала головой Мария Степановна. — У меня все ваши записочки сохранились. И чеки подложные. И расписки липовые. Может, в полицию их отнести?
«Адвокат» попятилась к выходу: — Нина Петровна, вы мне не говорили… Я не участвую в таких делах.
— Стойте! — крикнула Нина. — Куда же вы? А иск?
Но женщина уже скрылась за дверью.
— Вот так, Ниночка, — вздохнула Мария Степановна. — Сколько веревочке не виться… Мы ведь не первые, кого вы облапошить хотели? Сколько таких квартир по договору ренты у вас уже есть?
— Не понимаю, о чем вы.
— А вот участковый разберется. Я уже написала заявление. И соседки мои тоже.
Нина метнулась к двери:
— Вы еще пожалеете! Все пожалеете!
Когда она убежала, Мария Степановна присела рядом с Татьяной Александровной:
— Не расстраивайтесь так. Она многих обманула. Втирается в доверие, а потом начинает давить. У кого деньги вымогает, кого квартиры лишить пытается. А что? Договор ренты подписан — значит, квартира считай ее. А там и до приватизации недалеко.
— А почему вы раньше не сказали? — спросила Оксана.
— Стыдно было, — призналась Мария Степановна. — Да и доказательств не было. А потом узнала, что она к Анне Павловне пристроилась. Ну, я Анну предупредила. А она еще двух женщин нашла, которых Нина обобрать пыталась. Вот и собрались мы наконец с духом. Заявление в полицию написали.
Татьяна Александровна тихо плакала: — И я туда же. Своих родных детей чуть не оттолкнула.
— Мама, — Виктор сел рядом. — Ну хватит убиваться. Все ведь хорошо закончилось.
— Как хорошо? — возмутилась свекровь. — Я вам столько крови попортила! Вечно недовольна была, придиралась. А вы старались, заботились.
— Татьяна Александровна, — мягко сказала Оксана. — Давайте просто все наладим. Мы с Витей постараемся больше времени вам уделять. А вы уж не сердитесь, если не всегда получается сразу примчаться.
— Да куда уж тут сердиться, — махнула рукой свекровь. — Сама виновата. Избаловала меня эта Нина своим вниманием, вот я и раскапризничалась. А вы же нормально живете, работаете. Нельзя требовать, чтобы все мои прихоти исполняли.
Прошло полгода. В квартире Татьяны Александровны собралась вся семья. На столе дымился пирог с капустой — фирменное блюдо свекрови.
— Мам, я на выходных новые шторы повешу, — сказал Виктор, разливая чай. — А то эти совсем выгорели.
— Не надо, сынок, — улыбнулась Татьяна Александровна. — Я сама купила. Мария Степановна помогла выбрать. Мы теперь с ней дружим.
— Правильно, — кивнула Оксана. — Кстати, я договорилась в телефонной компании. Завтра придут, проведут интернет. Будете с Марией Степановной по видеосвязи общаться, когда погода плохая.
— Вот спасибо, — обрадовалась свекровь. — А то в нашем возрасте уже не набегаешься. Особенно в гололед.
Все эти месяцы семья училась жить по-новому. Виктор с Оксаной составили график посещений, но теперь Татьяна Александровна не устраивала сцен, если они иногда опаздывали или переносили встречу. А они старались не злоупотреблять ее пониманием.
— Знаете, — задумчиво произнесла Татьяна Александровна, — я тут думала. Может, правда стоит квартиру оформить?
Оксана с Виктором напряженно переглянулись.
— На вас, конечно, — спокойно закончила свекровь. — Все равно вам достанется. А так хоть порядок будет. Да и спокойнее мне — знаю, что никакая проходимка на нее не позарится.
— Мама, не надо, — возразил Виктор. — Поживи спокойно. Успеется еще.
— А я и так спокойно живу, — улыбнулась Татьяна Александровна. — Теперь-то я точно знаю: родные люди, если даже и не могут быть рядом каждую минуту, все равно самые надежные.
На кухне зазвонил телефон — Мария Степановна приглашала на завтрашние посиделки с соседками. В форточку влетал теплый весенний ветер, играл тюлевыми занавесками. Татьяна Александровна смотрела на своих детей и думала, что никакие договоры не заменят простого семейного счастья. Пусть не идеального, пусть со своими сложностями, но настоящего.
