— Алла, ты серьёзно не собираешься продавать этот дом? — Кирилл, отложив вилку, повернулся к жене и посмотрел на неё с такой настойчивостью, что казалось, сейчас что-то отломит.
— Я ещё не решила, — Алла продолжала мешать суп в тарелке, как будто ей не было дела до всего происходящего. Глаза её не поднимались, а руки продолжали свою работу. — Всё это как-то слишком неожиданно.
— Неожиданно? Уже месяц прошёл! Ты каждое воскресенье туда ездишь, как в санаторий, — Кирилл сжал плечи. — А мы, между прочим, в съемной квартире, и даже ипотечный взнос до сих пор не накопили.
Алла подняла взгляд, в глазах усталость от этих разговоров, которые с каждым разом становились всё более похожи на старую пластинку, зацикленную на одном.
— Я понимаю, Кирилл. Но это наследство от тети Лены. Я не могу так просто с ним расстаться.
— Наследство, о котором ты даже не знала месяц назад! — Кирилл вскочил, руки развёл в стороны, как будто собирался перевернуть мир. — От тети, которую видела трижды в жизни!
В этот момент её телефон вибрировал на столе. На экране высветилось имя: «Наталья Викторовна». Свекровь. Ну конечно, кого-то не хватало.
— Не отвечай сейчас, пожалуйста, — Кирилл тут же заметил, как лицо жены изменилось, и его голос стал мягче.
Но Алла всё-таки ответила.
— Добрый вечер, Наталья Викторовна.
— Аллочка, милая! — голос свекрови звучал так бодро, будто она готова была выйти на танцпол. — Как там твои дела с домом? Мы нашли риелтора, он готов подъехать уже завтра.
«Случайно, конечно», — подумала Алла, ловя взгляд Кирилла. Он делал вид, что сосредоточился на том, чтобы аккуратно выровнять уголок скатерти.
— Спасибо, но я пока не собираюсь ничего продавать, — сказала Алла, стараясь держать уверенность в голосе.
— Как это не собираешься? — голос Натальи Викторовны стал более настойчивым, а в интонации появилось нечто стальное. — Вы же с Кириллом собирались квартиру покупать. Это отличная возможность!
— Мы обсудим это позже, ладно? Сейчас ужинаем, — ответила Алла и положила телефон экраном вниз.
В комнате стало так тихо, что можно было услышать, как они оба дышат. Кирилл, с виноватой улыбкой, разглядывал ногу стула.
— Твоя мама как будто здесь сидит, — заметила Алла, сдерживая напряжение в голосе.
Кирилл улыбнулся и развёл руками.
— Я ей рассказал о наследстве. Ты же не просила держать это в тайне.
— Нет, конечно, — Алла встала, чтобы собрать тарелки. — Просто получается, что мне достался дом от тети, а все вокруг уже решили, что с ним делать.
— Потому что это логично! — Кирилл снова повысил голос. — Продаем старый дом и покупаем квартиру здесь. Мы три года копим на первый взнос, и вот тебе — подарок судьбы!
Алла остановилась на мгновение, крепко сжимая тарелки.
— То есть, моё наследство — это подарок судьбы для тебя?
— Для нас обоих! — Кирилл хлопнул по столу. — Мы же семь… мы же вместе, строим будущее!
«Строим будущее», — прошептала она про себя. Три года назад это звучало так красиво. А теперь? Уже не так. А она вдруг заметила, что Кирилл всегда в своих фразах добавляет что-то от мамы, как будто она сидит у него в голове.
— Я хочу съездить туда на выходных. Одна, — сказала Алла, твердо взяв решение. — Потом приму окончательное решение.
— Опять одна? — Кирилл удивлённо прищурился. — Что ты там делаешь целыми днями?
— Разбираю вещи тети, изучаю документы. Это моё наследство, Кирилл. Я имею право сама решить, что с ним делать.
Кирилл встал, сложил руки на груди и посмотрел на неё.
— Когда ты, по твоему мнению, примешь решение? Через год? Через два? Или когда твоя свекровь тебя совсем достанет?
Алла взяла тарелки и пошла к раковине, резко оборачиваясь к мужу.
— Вот в этом всё и дело. Ты не видишь разницы между «моим» и «нашим». Я не трогаю твою зарплату или твои вещи. А вот на моё наследство почему-то претендует каждый второй.
Кирилл покачал головой и ушёл из кухни, оставив её наедине с мыслями. Эти разговоры становились всё более частыми. Иногда Алле казалось, что она живёт в каком-то спектакле, где ей досталась роль упрямой жены, мешающей счастью семьи.
А ведь месяц назад всё было совсем по-другому…
Алла до сих пор помнила тот обычный вторник, когда ей позвонил незнакомый мужчина и представился нотариусом.
— Елена Павловна Соколова указала вас как единственную наследницу, — произнёс он официальным тоном. — Нужно подъехать в нотариальную контору для оформления документов.
— Тетя Лена? — Алла растерялась. — Мы не общались много лет. Мы вообще виделись пару раз в детстве.
— Но по документам именно вы являетесь наследницей дома по адресу…
Алла записала адрес механически, не веря до конца услышанному. Как это так — её тётя оставила ей дом? Кирилл, когда она рассказала ему, сначала даже не поверил.
— Да ладно! Откуда у твоей тёти дом? — удивленно спросил он. — Она ведь… кем была-то? Библиотекарем?
— Учительницей математики, — тихо поправила его Алла. — Я о ней толком ничего не знаю. Мы встречались на праздниках, когда я была маленькой. Потом как-то разошлись.
Когда же выяснилось, что наследство настоящее, Кирилл не скрывал радости.
— Это же отлично! Продадим дом, возьмем первый взнос на квартиру. Может, даже на что-то побольше замахнёмся!
В первый раз они поехали смотреть дом вместе. Небольшой двухэтажный дом на тихой улице оказался крепким, как будто выстоявшим всё: время, забытость, жизнь. Участок был ухожен, теплица стояла как символ того, что в этом доме когда-то жили с любовью. Алла почувствовала странное волнение, когда открывала дверь ключом, который передал ей нотариус. Всё это было как будто из другого мира, в котором её не было.
В доме пахло сухими травами и яблоками. Вещи тёти стояли аккуратно расставлены, ничто не выбивалось из привычного порядка, будто хозяйка шагнула в магазин и вот-вот вернется. На стенах — картины с пейзажами, в шкафах — старые книги. Особенно много было математических.
— Неплохо для учительницы, — присвистнул Кирилл, осматривая дом. — Думаю, за пять миллионов, если продать без спешки, вполне.
Алла тогда молчала, только бродила по комнатам, трогала вещи, разглядывала фотографии. На одной из них маленькая Алла сидела у тёти на коленях. Этот снимок был сделан когда-то давно, а она уже и не помнила, когда именно. Время как будто застыло здесь.
Во второй раз, когда она приехала одна (Кирилл, как всегда, отговорился работой), она обнаружила дневник тёти. Старая тетрадь в кожаном переплете лежала в ящике письменного стола.
«Получили сегодня разрешение на строительство дома. Виктор так счастлив! Говорит, что этот дом будет нашим главным наследием, раз уж с детьми не сложилось».
Алла читала записи одну за другой, и история дома разворачивалась перед ней. Как они с мужем сами чертили чертежи, как экономили каждую копейку, как сажали первые деревья в саду.
«Сегодня приезжала сестра с маленькой Аллочкой. Какая же смышленая девочка! Решила задачку, которую я ей дала шутя. Вижу в ней себя в детстве. Жаль, что видимся так редко».
Теперь этот дом стал чем-то большим, чем просто объект недвижимости. Он обрел историю, смысл, душу.
И вот спустя месяц, Алла почувствовала, как её сердце разрывается. С одной стороны — муж и его постоянные намеки на ипотеку. С другой — дом, в котором она вдруг обнаружила частичку себя.
В пятницу вечером, когда она собиралась снова поехать в дом, Кирилл неожиданно заявил, что поедет с ней.
— Я соскучился, — сказал он с виноватой улыбкой. — К тому же у меня новости.
Всю дорогу до соседнего города, в часовой поездке на электричке, Кирилл рассказывал о своём друге Антоне, который вернулся в их жизнь.
— Представляешь, он теперь руководит филиалом крупной компании! Предлагает мне место с окладом в полтора раза больше моего нынешнего.
— Звучит заманчиво, — заметила Алла, глядя в окно на проплывающие пейзажи.
— Есть один нюанс — это в Нижнем Новгороде.
Алла повернулась к мужу:
— В Нижнем? Это же другой город.
— Именно! — Кирилл был в какой-то нехарактерной для себя эйфории. — Представь, новый город, новая жизнь, новая квартира… Если продадим твой дом, сможем сразу купить двушку там!
Алла почувствовала, как её внутри всё сжалось.
— А как же моя работа? Мои подруги?
