**КОГДА Я ПОПРОСИЛА СОСЕДКУ НЕ ЗАГОРАТЬ В БИКИНИ ПЕРЕД ОКНОМ МОЕГО СЫНА, ОНА ОТОМСТИЛА, ПРИЛАЖИВАЯ ГРЯЗНЫЙ УНИТАЗ НА МОЙ ГАЗОН. НО КАРМА ВСЕГДА НАХОДИТ ПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ.**
Я должна была понять, что ничего хорошего не выйдет, когда Светлана переехала по соседству и сразу же покрасила свой дом в фиолетовый, затем в оранжевый, а потом в синий.
Но я верю в принцип «живи и дай жить другим». Так продолжалось до тех пор, пока она не начала устраивать настоящие пляжные спектакли прямо перед окном спальни моего 15-летнего сына Ильи.
— Мам! — Илья вбежал на кухню, красный как помидоры, которые я нарезала для обеда. — Ты можешь… эээ… что-то с этим сделать?
— С чем? — спросила я, но он только кивнул в сторону окна.
Я прошла в его комнату, отодвинула занавески и… там была Светлана. Она лежала на раскладном шезлонге с леопардовым принтом в бикини, которое можно было бы назвать «зубной нитью с пайетками».
— Просто закрой жалюзи, дорогой, — сказала я, пытаясь звучать спокойно, хотя в голове уже составляла план действий.
— Но я даже окно открыть не могу, чтобы подышать свежим воздухом! — Илья раздраженно вздохнул.
— Вчера Томка зашел ко мне, мы хотели учиться, а он просто застыл. Рот открыл, глаза выпучил, завис. Его мама, наверное, больше никогда не отпустит его ко мне.
Я глубоко вздохнула.
Прошла неделя, в течение которой мой сын буквально перепрыгивал через кровать, лишь бы случайно не посмотреть в окно. Тогда я решила, что пора поговорить со Светланой.
Я стараюсь не вмешиваться в чужие дела, но ее «загорание» уже больше напоминало публичное представление.
— Светлана! — позвала я, подходя к забору. — Можно тебя на минутку?
Она сняла огромные солнцезащитные очки, которые делали ее похожей на сверкающую стрекозу.
— Рената! Хочешь взять немного загарного масла? У меня тут есть с кокосовым ароматом, пахнет тропическим отпуском и плохими жизненными решениями.
— Вообще-то, я хотела поговорить о месте, где ты загораешь. Оно прямо перед окном моего сына Ильи, а ему всего 15 лет, и…
— О, Боже! — Светлана резко села, улыбаясь так широко, что это было даже пугающе. — Ты что, серьезно пытаешься сказать мне, где можно получать витамин D?
— Я просто хотела попросить тебя…
— Слушай, дорогуша, — перебила она меня, рассматривая свои ярко-розовые ногти. — Если твой ребенок не умеет справляться с тем, что видит уверенную в себе женщину, это его проблема. Может, тебе стоит инвестировать в хорошие шторы? Или в терапию? У меня есть отличный лайф-коуч, она очищает ауру через танец!
— Светлана, пожалуйста. У тебя два акра земли. Не могла бы ты просто перенести свой шезлонг в другое место?
— Сейчас посмотрю свое расписание… О, какая неудача! Я занята не заботой о твоем мнении… навсегда.
Я ушла, понимая, что попала в какой-то эпизод «Соседи сходят с ума».
Но Светлана еще не закончила.
Два дня спустя я вышла за утренней газетой и застыла.
Прямо посреди моего ухоженного газона стоял грязный, облупленный унитаз с запиской:
**»СПУСКАЙТЕ СВОЕ МНЕНИЕ ЗДЕСЬ!»**
Я сразу поняла, чьих это рук дело.
— Ну как тебе моя арт-инсталляция? — донеслось с ее двора.
Я повернулась и увидела Светлану, развалившуюся в своем шезлонге, с выражением самодовольной кошки.
— Я назвала это «Современный пригородный дискурс». Галерея уже заинтересовалась!
— Ты шутишь?! Это вандализм!
— Нет, это самовыражение. Ты же так любишь обсуждать чужие дворы, вот я и дала тебе место, куда можно складывать свое мнение.
Я стояла на газоне и вдруг поняла — с такими людьми бесполезно спорить.
В следующие недели Светлана превратила свой двор в фестивальную площадку: вечеринки, караоке, грохот барабанов.
Но вот что забавно — такие люди, как она, так увлекаются собственной драмой, что не замечают, как к ним подкрадывается сюжетный поворот.
И он настиг Светлану в самый неожиданный момент.
Однажды субботним утром я услышала сирены. На моей улице остановилась пожарная машина.
— Мы получили сообщение о протечке канализации? — спросил один из пожарных, обращаясь ко мне.
— Офицер! — Светлана тут же выбежала, с лицом добропорядочной гражданки. — Этот унитаз… он угрожает детям!
Пожарный посмотрел на абсолютно сухой унитаз, потом на Светлану и тяжело вздохнул:
— Мэм, ложные вызовы — это преступление. Это просто… унитаз на лужайке.
Светлана покраснела.
— Но он… он оскорбляет эстетику!
— Мы не отвечаем на эстетические чрезвычайные ситуации.
Фиаско? Полное.
Но Светлана решила, что это еще не конец.
На следующий день я увидела, как она тащит свой шезлонг… на крышу гаража.
И вот она, сидит там с огромным коктейлем, сияет на солнце.
И тут я услышала звук…
Всплеск.
Крик.
Я выбежала на улицу и увидела, как Светлана плюхнулась прямо в клумбу, вся в грязи.
— Света, ты случайно не пыталась сыграть сцену из «Спасателей Малибу»? — ехидно спросила соседка, баба Катя.
Светлана поднялась, вся в траве, грязи и… с дождевым червем в волосах.
После этого она вдруг резко угомонилась.
Унитаз исчез.
А вскоре появился высокий забор.
— Мам, — сказал Илья за завтраком, осторожно поднимая жалюзи. — Я могу вернуться к нормальной жизни?
Я улыбнулась, подавая ему блинчики.
— Думаю, шоу официально закрыто.
— Слава богу! — выдохнул он, а потом хихикнул. — Хотя… я уже начал привыкать к унитазу. Он был как уродливый садовый гном.
— Не шути так! Еще заведет себе целый комплект, — сказала я, смеясь.
