Светлана долго молчала, собираясь с мыслями. Мысли, как шторм, пронзали её. Она пыталась выбрать из них правильную дорогу, но это оказалось труднее, чем она думала.
— У нас есть два варианта, Игорь. — её слова звучали твёрдо, но в них была скрыта бездна страха. — Либо твоя мама съезжает, либо… либо я с Мишей уезжаю к моим родителям.
Игорь побледнел, будто кто-то выхватил землю из-под его ног.
— Света, ты что такое говоришь? Как ты можешь так ставить вопрос?
Светлана отчаянно посмотрела на мужа, её глаза пылали, как огонь.
— А как ещё мне ставить этот вопрос? — в её голосе звучала горечь, даже ненависть. — Ты видишь, что происходит! Мы не можем так жить, Игорь, не можем!
Игорь начал метаться по комнате, нервно хватая за руки то кресло, то спинку дивана.
— Но куда маме идти? — растерянно спросил он, как будто пытаясь найти оправдание своей матери. — У неё нет жилья. Она продала свой дом, сама понимаешь, как она будет жить одна в деревне. Там не было никаких нормальных условий. На эти деньги она ничего не купит в городе.
— А что делать нам? — парировала Светлана, её лицо становилось всё более каменным. — Это наша квартира, Игорь. Мы молодая семья с ребёнком. Нам нужно своё пространство!
Игорь начал ходить по комнате, что-то мысленно просчитывая.
— Может, мы могли бы снять маме квартиру? Или помочь ей купить новое жильё?
Светлана бросила на него взгляд полный усталости, почти отчаяния.
— На какие деньги, Игорь?! — устало спросила она, почти смеясь. — Мы еле сводим концы с концами, а ты предлагаешь снимать ещё одну квартиру?
В этот момент в дверь постучали. Светлана вздрогнула, ожидая, что это будет кто-то из соседей, но когда она открыла, на пороге стояла Валентина Петровна. Она не просто стояла — она стояла как преграда, как стенка, между которой и уместными словами лежала пропасть.
— Значит, выгоняете меня на улицу? — с вызовом сказала она, и в голосе звучала обида, как гвоздь, вбитый в дерево. — Родную мать, так значит, Игорь?!
— Уже полгода жрёте за мой счет, а теперь еще и жалуетесь? — не сдержалась я, смотря на бесстыжих родственников мужа
Светлана почувствовала, как внутри снова закипает её гнев. Этот вулкан, который она уже думала погасить, снова рвался наружу. Её глаза темнели.
— Никто вас не выгоняет, Валентина Петровна. Мы просто хотим жить своей семьей. Нам нужно что-то делать с данной ситуацией. — её голос дрожал, но она старалась держаться.
— Своей семьей? — свекровь взорвалась, как пружина, что давно была натянута. — А я кто, по-твоему? Чужой человек? Игорек, неужели ты позволишь этой неблагодарной выставить меня за дверь?
Игорь, стоявший посреди, выглядел как человек, которого не предупредили о приближающемся шторме. Он переводил взгляд с жены на мать, словно пытался найти спасительный круг. Но не находил. Он молчал, не зная, что сказать.
— Мам, никто тебя не выгоняет, — наконец произнес он. — Мы просто пытаемся найти решение, которое устроит всех.
— Какое решение? — фыркнула Валентина Петровна, сжимая губы, как будто в её голове все это время зрела злобная мысль. — Чтобы я ушла жить на улицу? Знаю я эти решения!
Светлана не могла больше сдерживаться. Этот предел давно был уже на грани.
— Валентина Петровна, вы сами продали свой дом. — её слова выпали как камень в озеро. — Мы приютили вас на время, но это не может продолжаться вечно.
— Ах, вот как! — свекровь взвилась, её лицо покраснело. — Значит, я теперь обуза? А ты, дорогая моя, не забывай, что без меня и моей помощи вы бы не справились с Мишенькой!
Светлана не выдержала. Она сжала кулаки так сильно, что пальцы побелели.
— Какой помощи? — её голос был холодным, как зимний воздух. — Вы целыми днями сидите перед телевизором и только критикуете меня! Я сама справляюсь и с ребенком, и с домом, и еще работаю!
Игорь, увидев, что ссориться — это не выход, попытался вмешаться.
— Давайте все успокоимся и обсудим это спокойно…
Но было уже поздно. Валентина Петровна не могла сдержать слёзы, и они пошли, как дождь, который не спрашивает, где тут крыша.
— Вот так сын, которого я вырастила, позволяет своей жене обращаться с родной матерью! Неблагодарные! Да чтоб вы знали, я специально продала дом, чтобы помочь вам расширить жилплощадь! — её голос трескался, как старое дерево под весом снега.
Светлана и Игорь замерли, ошеломлённые этим признанием, как будто их развернули и подкинули в бездну. У каждого из них в голове звучала одна и та же мысль — «Что это она только что сказала?»
— Что значит «специально продала»? — медленно спросила Светлана, её голос был теперь почти нежным, но в нём чувствовалась опасность, как в воде, где таится чудовище.
Валентина Петровна, понимая, что она перешла границу, сделала шаг назад. Но этот шаг не был на пути к примирению — он был шагом в сторону спасения себя.
— Ну, я думала, что мы сложим деньги и купим квартиру побольше… Для всех нас. — её слова теперь звучали как оправдание, которое не могло уже искупить всего сказанного.
Светлана почувствовала, как закружилась голова. Всё это время, все эти месяцы терпения, молчания, борьбы — было ли всё это частью какого-то хитроумного плана? Внезапно ей стало жутко не по себе.
— И когда вы собирались нам об этом сообщить? — тихо спросила она, её голос был ледяным. — После всего этого, мне даже не хочется жить с вами под одной крышей вечно.
Валентина Петровна замолчала на мгновение, как будто её слова вдруг отказывались звучать, но затем она пробормотала:
— Я ждала подходящего момента… — её глаза избегали взгляда невестки, словно она искала оправдание. — Но вы с Игорьком так плохо ко мне относитесь…
Игорь, наконец, обрел дар речи, как человек, который наконец понял, что произошло, но не знал, как это исправить.
— Мам, ты что натворила? Почему ты нам сразу не сказала? — его голос был охрипшим от тревоги и разочарования.
Валентина Петровна разрыдалась еще сильнее. Слёзы, казалось, были её последней надеждой.
— Я хотела как лучше! Думала, поживу с вами, посмотрю, как вы справляетесь, а потом предложу объединить средства… Простите меня! Я не хотела ничего плохого. Я просто хотела научить тебя быть хорошей хозяйкой. А стала занудной, никому ненужной старухой. — её голос трескался, и каждое слово было как обида, которую она несла в себе так долго.
Светлана села на стул, как будто не могла стоять, как будто сама её сила ушла. Всё, что случилось, все эти дни, месяцы, конфликты, бессонные ночи… ради чего? Ради какого-то нелепого плана свекрови?
Игорь выглядел, как человек, который только что потерял всё. Его глаза были пустыми, он пытался понять, как так вышло.
— Мам, но как ты могла? Мы же взрослые люди, могли бы всё обсудить нормально. — его слова звучали как упрёк, который он не успел произнести вовремя.
Валентина Петровна продолжала всхлипывать, её слова терялись в слезах.
— Я боялась, что вы откажетесь… Что не захотите жить вместе… — она наконец призналась, и в этом признании было что-то страшное.
Светлана почувствовала, как её сердце разрывается от усталости и разочарования. Она взглянула на мужа, её голос был едва слышен:
— Игорь, я больше так не могу. Мне нужно время подумать и всё осмыслить.
Игорь кивнул, но его лицо оставалось непонимающим, он не знал, что делать, чтобы вернуть всё, как было.
— Я понимаю. Может, тебе действительно стоит пожить какое-то время у родителей? А я тут разберусь с ситуацией. — он говорил спокойно, но внутри его терзало беспокойство.
Светлана молча собралась и уехала с Мишей к родителям. Когда она оказалась в родном доме, всё вокруг казалось немного тёплым, почти уютным. Но это было обманчиво. Ей нужно было время, чтобы привести мысли в порядок.
Неделя прошла. Светлана посвятила себя сыну, родителям, но в глубине души что-то изменилось. Она понимала, что так больше не может продолжаться. Она больше не могла жить в доме, где каждое слово превращается в оружие, а каждое утро — в борьбу.
Игорь звонил каждое утро, каждые два дня. Он сообщал о продвижениях. Валентина Петровна, наконец, согласилась переехать к сестре. Это было тяжёлое, но правильное решение. Свекровь, похоже, сама поняла, что перешла черту, и её молчание в ответ на этот шаг было громче всяких слов.
Полмесяца спустя Игорь приехал к ней. Они много гуляли, разговаривали, по-настоящему говорили, как никогда раньше.
— Света, я всё понял, — сказал Игорь, его голос был искренним. — Я был слаб и не мог противостоять маме. Но я хочу всё исправить. Давай начнём сначала?
Светлана задумалась. Она любила мужа, но её сердце было охвачено страхом. Страхом того, что всё может повториться.
— А как же твоя мама? — спросила она. — Что будет с ней?
— Мы поможем ей купить небольшую квартиру, — ответил Игорь. — Я уже нашел подходящий вариант. Но жить мы будем отдельно.
Светлана почувствовала, как внутри разливается тепло. Может быть, у них ещё есть шанс? Может, они смогут справиться?
— Хорошо, — сказала она. — Давай попробуем. Но на этот раз мы должны быть честными друг с другом и решать проблемы вместе.
Игорь обнял её, и его слова прозвучали как обет.
— Обещаю, больше никаких секретов и недомолвок.
Они вернулись домой, но теперь, в их квартире, было много работы. Работы над собой, над отношениями, над тем, чтобы построить нечто новое. Но теперь, оглядываясь на всё произошедшее, Светлана чувствовала, что они способны справиться с любыми трудностями.
Прошло полгода. Валентина Петровна переехала в комнату в коммуналке. Отношения с невесткой остались напряжёнными, но обе женщины старались ради Игоря и Миши. Светлана и Игорь, научившись лучше понимать друг друга, научились отстаивать свои права и не идти на компромиссы, которые разрушали их.
Их однокомнатная квартира снова стала уютным семейным гнездышком. Светлана, глядя на играющего Мишу и улыбающегося мужа, поняла, что иногда нужно пройти через самые тёмные моменты, чтобы по-настоящему оценить то, что имеешь.
