Марфа не раздумывала. Подхватила несчастную и, тяжело дыша, поволокла её обратно.
Всю ночь она ухаживала за тремя жизнями. Поила женщину тёплым молоком, согревала младенцев. К утру та пришла в себя и рассказала: ее звали Лидия, муж выгнал её из дома, сказав, что дети — не его. Она шла, пока не начались роды… а дальше помнит лишь холод и боль.
Марфа слушала молча, поглаживая плачущего младенца.
С той ночи её дом больше не был пустым. Люди в деревне долго судачили, но никто не вмешивался. А вскоре, проходя мимо её дома, слышали детский смех.
И только Буря иногда тревожно смотрела в сторону леса, будто вспоминала ту страшную ночь, когда судьба вела её хозяйку к новым жизням.
С той ночи дом Марфы уже не был прежним.
Она взяла на себя заботу о Лидии и младенцах, как будто это была её собственная семья. Сначала женщина едва могла ходить, но благодаря заботе отшельницы она быстро набиралась сил. Малыши тоже крепли — смеялись, тянули ручки к теплому очагу, засыпали под тихий голос Марфы.
О деревенских сплетнях Марфа не думала. Люди удивлялись, шептались, но никто не осмеливался заглянуть к ней с расспросами.
Однажды к дому подъехала телега. На крыльце стоял мужчина — высокий, в старом армяке. Это был брат Лидии, которого она считала погибшим на войне. Узнав о несчастье сестры, он бросил всё, чтобы найти её.
Когда Лидия увидела его, то разрыдалась.
Марфа молча смотрела, как брат осторожно берет детей на руки, а потом, склонив голову, говорит:
— Спасибо.
Прощание было тихим. Лидия обняла Марфу и, едва сдерживая слезы, шепнула:
— Вы спасли нас.
А потом они ушли, оставив после себя пустую колыбель и тепло у очага.
В ту ночь Марфа долго сидела на крыльце, глядя в небо.
Буря легла у её ног и тихонько вздохнула.
Теперь в доме снова была тишина. Но сердце Марфы уже не было одиноким. Она знала, что где-то там, в другом доме, смеются те, чью жизнь когда-то спас случайный лай собаки.
