Восьмилетняя Катя и пятилетний Миша спали в своей комнате. Наталья молила бога, чтобы они не проснулись. Последний раз, когда дети стали свидетелями отцовской ярости, они неделю ходили сами не свои.
— Я сейчас быстро всё приготовлю! — она старалась говорить тихо, чтобы не разбудить детей.
— Быстро она приготовит! — Виктор оттолкнул её к стене. — Может, мне ещё и подождать придётся?
Он схватил сковороду, стоявшую на плите, а потом, глянув на жену, спросил:
— Вот этим тебя проучить, чтобы в следующий раз думала головой?
Наталья сжалась, защищая живот и голову. Она знала — если сейчас закричит, проснутся дети. Этого нельзя допустить.
Удар пришёлся по плечу. Наталья прикусила губу, чтобы не застонать. Следующий удар она успела блокировать рукой, но Виктор уже входил в раж.
— Ты у меня научишься порядок в доме поддерживать! Готовить вовремя! — он замахнулся снова.
Наталья смотрела на мужа и не узнавала в этом перекошенном от злобы лице того человека, за которого когда-то вышла замуж. Куда делся тот заботливый парень, который носил её на руках и обещал любить вечно?
— Что молчишь? Язык проглотила? – схватив жену за волосы, спросил Виктор.
— Дети спят… — только и смогла прошептать она.
— «Дети спят»! — передразнил Витя. — А муж пусть голодный ходит? Ты для кого живёшь вообще?
Очередной удар пришёлся по рёбрам. Наташа сползла по стенке, пытаясь защититься. Она знала: это ещё не конец. Сейчас он устанет бить и уйдёт спать, а утром даже не вспомнит о случившемся. Так было уже много раз.
— Завтра чтобы ужин был вовремя. И не смей никому жаловаться, поняла? – наконец отступил он.
Он вышел из кухни, оставив жену сидеть на полу. Наталья осторожно ощупала рёбра — вроде целы. Синяки будут сходить долго, придётся опять носить закрытую одежду даже в жару.
Она поднялась, держась за стену. Надо проверить детей и приготовить что-нибудь на завтра — утром Виктор снова будет требовать завтрак. И так день за днём, неделя за неделей. Замкнутый круг, из которого она пока не видела выхода.
Но что-то в глубине души подсказывало — так больше продолжаться не может. Рано или поздно придётся принимать решение. Ради себя. Ради детей. Ради их будущего.
Наталья разогревала обед, когда в дверь квартиры вломился Витя. По грохоту и шатающейся походке она поняла — муж снова пьяный. За последние четыре месяца это стало обычным делом после того, как его уволили с работы.
— Где мои деньги? — прорычал он, влетая на кухню.
— Какие деньги, Витя? — жена отступила к окну, просчитывая пути отступления.
— Не прикидывайся! Я в куртке оставил зарплату, последнюю! Где она?
— Я потратила на продукты и одежду детям. Катя из всего выросла, а у Миши порвались последние ботинки.
— Без спроса взяла? Совсем страх потеряла? – размахнувшись, ударил он кулаком по столу.
— А когда спрашивать? Ты третий день пьяный приходишь.
Это была ошибка. Нельзя было показывать характер.
— Ты на что намекаешь? Следишь за мной? – спросил он жену, схватив её за горло и прижав к стене.
— Мама, я есть хочу… – прямо в этот момент заглянула на кухню дочка.
— Марш в комнату! — заорал Виктор, отпуская жену.
Девочка испуганно попятилась, затем скрылась за дверью.
— Иди, солнышко, я сейчас принесу поесть. – мать бросилась первым делом за дверь, где знала, всё ещё стоит Катя.
— Никуда ты не пойдёшь! — Виктор преградил путь. — Сначала объяснишь, куда деньги дела!
— Я же сказала: на детей потратила.
— Врёшь! Небось, своей подружке отдала? Ленке! Она же у нас богатенькая, в новом доме живёт. Завидно стало?
— При чём тут Лена? Я чеки могу показать… – отрицательно покачала головой Наташа.
Удар пришёлся по лицу. Наталья отлетела к стене, но устояла на ногах.
— Чеки она покажет! — Виктор наступал. — Может, ты с любовником моими деньгами делишься?
— Какой любовник? Опомнись!
Второй удар она блокировала рукой, но третий достиг цели. В глазах потемнело.
— Мама! — раздался крик Кати.
— В комнату! — рявкнул Виктор, не оборачиваясь.
Наталья увидела, как дочь бежит к маленькому Мише, чтобы закрыть ему глаза и уши. Эта картина что-то надломила внутри.
— Бей. Только помни — дети всё видят. И они не простят. — прошипела она, глядя мужу в глаза.
— Заткнись! — Виктор схватил её за волосы. — Не смей детей против меня настраивать!
Он толкнул её к плите. Наталья ударилась бедром о выступ и зашипела от боли. +— Я в своей квартире, что захочу, то с тобой и сделаю! Так что рот свой закрой и не смей больше на меня голос повышать! – орал он. Наталья сползла на пол, прикрывая голову руками. Она знала: сейчас начнутся пинки. Так было всегда, когда он доходил до этой стадии бешенства. Но что-то изменилось. Может, вид испуганных детей, может, собственная беспомощность — что-то заставило её подняться. — Всё, Витя! — произнесла она неожиданно твёрдо. – Хватит! — Что?! — он даже опешил от такой наглости.
— Я сказала: ХВАТИТ!!! — Ах ты… – замахнулся он. Но договорить не успел. Наталья метнулась к двери: — Катя, Миша, одеваться! Быстро! — Стоять! — бросился следом муж. Дети выскочили в коридор, торопливо натягивая куртки. Наталья схватила сумку, документы всегда лежали в ней — она давно готовилась к этому дню, только набраться храбрости всё никак не могла. — Только попробуй! — Витя надвигался на неё, сжимая кулаки. Она понимала: сейчас решается всё. Либо она уйдёт и спасёт детей, либо останется и окончательно сломается. Выбор был очевиден… Через какое-то время она вернулась домой, потому что надеялась, что муж уже лёг спать. Что ему ещё делать одному в таком состоянии, тем более, когда вымещать свою агрессию не на ком?
— Опять нажрался! — выкрикнула Наташа, глядя на пошатывающегося мужа.
Витя, едва держась на ногах, ввалился в квартиру. От него разило перегаром сильнее обычного. В руке он сжимал недопитую бутылку водки.
— Ты как со мной разговариваешь? — прорычал он, надвигаясь на жену.
Наталья попятилась к кухне. Дети были у соседки — она специально отправила их туда, потому что знала, что там они в безопасности.
— Как ты достал! — она впервые позволила себе высказаться. – Столько времени без работы, только пьёшь и дерёшься! Ещё и меня винишь во всём!
Виктор швырнул бутылку в стену. Осколки разлетелись по полу.
— Я в своей квартире, что захочу, то с тобой и сделаю! Так что рот свой закрой и не смей больше на меня голос повышать! – повторил он ещё раз то же самое, как мантру.
Он бросился к жене, но споткнулся о порог кухни. Жена успела отскочить.
— Убью! — Виктор поднялся, хватаясь за стену.
Она огляделась. На плите стояла тяжёлая чугунная сковорода. Руки сами потянулись к ней.
— Только попробуй подойти! — предупредила она, сжимая ручку сковороды.
— Что? — Витя осклабился. — Драться будешь?
Он сделал шаг вперёд. А жена крепче стиснула сковороду.
— Последний раз говорю: не подходи…
— Ну давай, ударь! Только потом пожалеешь! – расхохотался он.
Он резко бросился вперёд. Жена среагировала инстинктивно — сковорода описала дугу и встретилась с головой мужа.
Глухой удар. Виктор замер на мгновение, а потом рухнул на пол.
Наташа застыла, не веря своим глазам. Сковорода выпала из ослабевших пальцев.
Виктор лежал неподвижно. Из рассечённой брови сочилась кровь.
— Витя? — позвала она тихо.
Ответа не было. Только хриплое дыхание показывало, что он жив.
Наталья опустилась на стул. Руки дрожали. В голове билась одна мысль: что теперь делать?
И вдруг пришло понимание: это шанс. Возможность спастись.
Она вскочила и бросилась в спальню. Выдвинула ящик комода, где хранила деньги на чёрный день, откладывала понемногу с каждой зарплаты.
Схватила сумку, покидала в неё самое необходимое – одежду и детские вещи, документы уже были собраны и оставлены дочери, чтобы муж никак не отобрал, пока она вернулась за вещами.
Виктор всё ещё был без сознания, когда она выскочила на лестничную площадку.
— Тётя Вера! — постучала к соседке. — Откройте!
Дверь распахнулась. Испуганные дети бросились к матери.
— Что случилось? — встревожилась соседка.
— Потом объясню. Спасибо вам огромное!
Наталья схватила детей за руки:
— Быстро одеваемся!
— Мама, куда мы? — захныкал Миша.
— К тёте Лене. Помнишь, мы у неё были?
Катя молча натягивала куртку. Она всё понимала.
Наталья торопливо обула детей. Каждую секунду она ждала, что в дверях появится очнувшийся пьяный и разъярённый муж.
— Всё будет хорошо… — шептала она, больше себе, чем детям.
Они выскочили из подъезда. Наталья поймала такси.
— На Лесную, пожалуйста. Только быстрее! – сказала она, запыхавшись, водителю.
Всю дорогу она прижимала к себе притихших детей. В голове крутились обрывки мыслей: что делать дальше, как жить, где искать работу…
Но главное было сделано — она решилась. Несколько месяцев унижений и побоев закончились.
Такси остановилось у нового дома на Лесной.
— Приехали! — объявил водитель.
Наталья расплатилась трясущимися руками. Помогла детям выйти.
— Мама, папа нас найдёт? — спросила Катя.
— Нет, солнышко. Теперь всё будет по-другому.
Она позвонила в домофон.
— Кто там? — раздался сонный голос Лены.
— Это я. Можно к тебе?
— Наташка? Конечно, поднимайся!
Лифт медленно полз вверх. Наталья крепко держала детей за руки.
Новая жизнь начиналась прямо сейчас.
Квартира Лены стала временным убежищем. Наталья сидела на кухне, обхватив чашку с остывшим чаем, пока дети спали в гостевой комнате в квартире подруги.
— Оставайтесь сколько нужно, — Лена положила руку на плечо подруги. – Здесь он вас не найдёт.
Телефон Натальи разрывался от звонков мужа. Она не отвечала. Только прочитала одно сообщение: «Вернись, или пожалеешь».
— Нужно искать работу… — Наталья отставила чашку. — И квартиру снимать.
— С работой помогу! — кивнула Лена. — У нас в офисе как раз бухгалтер нужен.
Прошла неделя. Наталья устроилась на работу, нашла небольшую квартиру в спальном районе. Дети пошли в новую школу и садик.
Виктор объявился внезапно — караулил у офиса. Только вот как он узнал, где она сейчас работала, так и осталось загадкой для неё. Наверное, выследил через подругу, за ней следил.
— Думала, сбежишь? — процедил он, преграждая дорогу.
— Отойди! — старалась говорить твёрдо Наташа.
— А то что? Опять сковородой ударишь?
Люди оглядывались на них, поэтому Виктор понизил голос:
— Даю тебе день. Вечером чтобы была дома.
— Это больше не мой дом.
— Я сказал… – схватив жену за локоть, процедил он.
— Отпусти, иначе закричу.
Виктор огляделся — вокруг было слишком много свидетелей.
— Ты ещё пожалеешь. – разжал он хватку.
Он начал появляться везде — у школы, у детского сада, у дома. Следил, угрожал.
— Надо заявление в полицию написать и уже давно пора подать на развод, Наташ! – настаивала подруга.
— Бесполезно. Только хуже будет. – отрицала необходимость Наташа.
Она научилась быть осторожной — меняла маршруты, просила подруг забирать детей, установила новые замки.
Однажды вечером раздался стук в дверь.
— Открывай! — голос Виктора. — Всё равно достану!
Наталья молча прижимала к себе испуганных детей, которые сразу же тоже узнали своего бешенного и пьяного отца.
— Мама… — прошептала Катя. — Я боюсь.
— Тише, солнышко. Всё хорошо.
— Открой по-хорошему! – продолжал колотить он в дверь.
— Он здесь. Вызови полицию. – тихо позвонив подруге, почти шёпотом попросила Наташа.
Грохот становился сильнее. Дверь содрогалась от ударов.
— Прячьтесь в ванной! — Наталья подтолкнула детей. — И не выходите, пока я не позову!
Она встала у двери, сжимая телефон:
— Уходи, Витя. Я всё равно не вернусь.
— Дорогая жёнушка! — дверь затрещала. – Я тебя сейчас убью!
Снизу послышались голоса — соседи вызвали полицию ещё до Лены.
Удары прекратились. Топот бегущих ног по лестнице.
Наталья сползла по стене, дрожащими руками набирая сообщение Лене: «Убежал».
Этот случай стал последней каплей. На следующий день она подала заявление в полицию, приложив туда диктофонные записи и пару медицинских справок за последнее время по побоям.
Прошёл месяц. Их развели. Делить было нечего, потому что всё имущество было только мужа.
Виктор больше не появлялся — может, испугался ответственности, может, нашёл другую жертву.
Наталья сидела на кухне уже другой новой квартиры, слушая, как дети делают уроки в комнате.
— Мам! — Катя заглянула на кухню. — Помоги с задачей?
— Конечно, солнышко.
Она обняла дочь, вдыхая запах её волос. Теперь они были в безопасности.
Новая жизнь налаживалась. Без страха, без побоев, без унижений.
Телефон пискнул — сообщение от Виктора: «Я всё равно тебя найду».
Наталья удалила его, не читая. Прошлое осталось позади.
Будущее принадлежало только им — ей и детям.
Она больше не боялась…
