Младшие дети в семье действительно были своеобразные.
Люда родилась, когда Алле было пять, Руслан был младше сестры на десять лет. И если старшая дочь Молчановых оказалась хваткой, оборотистой, с железным характером, младших словно размазали по киселю. Людмила вечно влипала в аферы, ее норовили обмануть все вокруг, а уж мужчин сестрица выбирала самых никудышных.
С Русланом было еще хуже, он стал настоящим альфонсом, ищущим богатых дам, готовых взять его на содержание. Следил за внешностью, не вылезал из спортзала. И ни дня в своей жизни не работал, над Аллой, с тридцати лет пахавшей в бизнесе отца, он откровенно посмеивался.
– Да, сестрица, если ты родилась ломовой лошадью, ей и помрешь, – глумился братец. – Посмотри на себя в зеркало, дорогая. Лицо поплыло, под глазами синяки. Ну хоть в солярий сходи, позагорай, а то выглядишь, как оживший фильм ужасов!
– Зато ты, Русик, у нас всем на зависть, выглядишь, будто с курорта, – усмехнулась Алла. – Что, тетка очередная бросила, пришел к страшной сестре просить денег?
– Ну чего ты, обиделась, что ли, на правду? – хохотал Руслан. – Да перестань, я же любя. Кстати, Алка, дай денег немного до следующей жертвы продержаться. Я на курорт поеду, пришла пора больших гастролей.
– Рус, ты допрыгаешься когда-то, – вздохнула Алла. – Голову отвернут и не спросят, как звали.
– Ну а отец на что? – хохотнул Руслан. – Он меня хоть и считает биомусором, в беде точно не бросит.
Пока отец, Николай Васильевич, был в полной силе, дети его откровенно побаивались, но в последние годы папа стал сильно сдавать. В сорок пять лет Алла фактически возглавила его бизнес, большую мебельную фабрику и завод по производству листовых материалов из опилок и стружки. Их продукция была востребованной, бизнес требовал твердой руки.
Младшие дети, заметив немощность отца, торжествовали. Особенно Людмила, которую в этот момент как раз окучивал очередной альфонс. Она уже исчерпала все кредиты доверия, которые были у отца и старшей сестры, и очень рассчитывала на скорое наследство. Причем Люда этого даже не скрывала и бесхитростно рассказывала сестре о своих планах:
– Вот умрет отец, продадим заводы и фабрики, тогда заживем. Я дом на море куплю с садом, своего Лешку туда вывезу. Может, пить бросит, играть, начнем нормально жить.
– А что мешает сейчас тут нормально жить? – поинтересовалась у сестры Алла. – В чем проблема?
– Тоска его тут гложет, так и сказал мне, что перед последним сроком своим успел съездить на море. И там ему было очень хорошо, – вдохновенно вещала Людмила.
– Так на чьи деньги он там гулял, Лешка твой? – спросила сестру Алла. – Наверняка такую же доверчивую святую наивность себе нашел, твою кармическую сестру. Ее и окучил на красивую жизнь у моря.
– Да, а она потом заявление накатала про избиение. А Лешка ее чуть-чуть только поколотил, – защищала любимого Люда. – Сотрясение мозга и переломы ребер она сама себе устроила. Из вредности, чтобы его посадить.
– Люда, ты нормальная вообще? – спросила ее Алла. – С уголовником жить с таким послужным списком. Ничего не боишься?
– Это вы сидите и тряситесь, а мой Лешенька лев и тигр, меня любит, на руках носит. Ему просто до этого с женщинами не везло.
Глядя на грузную, оплывшую от обильных возлияний, рано постаревшую Людмилу, Алла подумала, что вторую такую сумасшедшую этот уголовник и правда вряд ли нашел бы. Людмила была фантастически глупа, самоуверенна и при этом доверчива. Этим пользовался и Руслан, иногда через сестру выпрашивавший у отца деньги для себя. Но с появлением Леши кормушка прикрылась, все деньги теперь уходили только на него.
Алла слушала рассуждения брата и сестры и тихо приходила в ужас. Ее родители давно развелись, мама была счастлива в браке в другой стране. Имущество они давно поделили, поэтому наследство предстояло получать только им троим, и сам этот факт ее пугал. Алла уже понимала, что за каждую копейку ее родственники будут готовы биться не на жизнь, а на смерть.
За год до смерти Николай Васильевич сильно похудел, попал в больницу. У него выявили рак пищевода, лечение отсрочило конец, но не отменило его. Тогда-то в больнице и состоялся их разговор. Отец вызвал ее к себе и начал непростую беседу.
– Алла, ты же все понимаешь, это уже точно конец, не на что надеяться, выпишусь на той неделе домой. А там, сколько бог даст, все мое, – сказал Николай Васильевич.
– Папа, да не спеши ты, сейчас столько экспериментальных методов лечения, – ответила Алла.
И добавила:
– Я без тебя не справлюсь.
– Да перестань, дочка, ты еще меня за пояс заткнешь, – усмехнулся Николай Васильевич невесело. – Об этом и пойдет разговор. Я считаю, что будет несправедливо, если Руслан и Люда получат то же, что и ты. Равные доли – это чушь для слабаков. Но если я оставлю завещание, это не поможет. Его можно оспорить, потребовать доли. В общем, муторно и долго, да еще и без гарантий. А я человек дела, деньги считать умею.
– Но они и правда наследники, пап, – ответила Алла. – Все мы трое.
– На самом деле только ты, дочка, – ответил Николай Васильевич. – И хоронить меня будешь, и оплакивать. А эти два солнечных ветродуя сразу побегут дом обшаривать да деньги мои транжирить. Людка все уголовнику своему отдаст, Руслан проиграет или прокутит, одно другого не лучше. В общем, я считаю так, все должна получить ты.
– Папа, я не смогу так, – ответила Алла. – Они меня заклюют.
– Да ладно, ты моей породы, орлиной, – усмехнулся отец. – А они так, бройлеры, большие и громкие, да без мозгов. Послушай, я сейчас перепишу все на тебя. Нотариус уже едет. Будешь единственным владельцем. Я консультировался, подаренное при жизни обратного хода не имеет. В наследственную массу это не попадет. В общем, дочь, будешь богатой женщиной с сегодняшнего дня.
– Папа, но почему именно так, сейчас? – допытывалась Алла. – И когда ты им об этом скажешь?
– Сейчас, пока я еще не на лекарствах и могу подтвердить дееспособность, – веско ответил Николай Васильевич. – А им вообще ничего не скажу. После смерти сюрприз будет.
Алла сочла это довольно жестоким, но верным шагом.
Отец переписал на нее все, завод и фабрику, свой дом и городскую квартиру. Перевел деньги со счета в банке, себе оставил определенную сумму, ее размеров Алла не знала. Достались ей и любимые отцовские машины, и его коллекция марок.
На производстве, конечно, о смене собственника узнали. Да и контрагенты, партнеры поначалу были не очень рады переменам, но потом смирились, продолжили работу с Аллой вместо ее отца. Через год, когда Николай Васильевич скончался, его старшая дочь уже уверенно руководила бизнесом и разбиралась во всех его тонкостях.
Уже в день похорон ее брат и сестра начали вести себя совершенно безобразно.
Первым приехал Руслан, нетрезвый, веселый, он ходил по дому отца и трогал вещи, обсуждал их цену, что-то фотографировал и прикидывал. Пару раз поцеловал Аллу в щеку и потом разразился речью.
– Вот, дождались! И не говори, что ты скорбишь. Наш папаша был порядочным скупердяем. Хорошо, что теперь деньгами можно будет свободно распоряжаться. И машины подготовь, я завтра заеду, возьму свою долю из гаража.
– Может, мы отца сначала проводим? – предложила Алла. – Не по-человечески это как-то.
– Да ладно тебе лицемерить, сама небось ждала с вожделением этого дня. Не надоело нянькой при старике ходить? Кстати, сестрица, если что, можешь остаться управляющей моей фабрикой. А завод, так и быть, Людке отпишем. Не лишать же нам тебя работы. Как же кстати помер наш старик, а, сеструха? Я сейчас просто на мели и всем вокруг должен.
– Что, мордашка уже не так свежа? – ехидно спросила брата Алла. – Дамы выбирают кавалеров помоложе?
– Да ладно, с отцовскими деньгами я могу быть хоть обезьяной, – захохотал Руслан.
Алла отправила его в машину, а сама наблюдала за Людой, которая пришла на похороны со своим уголовником Алешенькой. И он теперь кружил возле сейфа, стоявшего в кабинете. Алла молча кивнула охраннику, и тот оттеснил посторонних из кабинета, Людмила тут же разоралась:
– Ты чего тут распоряжаешься? Мы все наследники, а Алеша мне почти что муж. Может и ходить, и смотреть что захочет. Завтра вообще приеду, будем выбирать, что себе заберем.
– Поехали уже в крематорий, – попросила Алла, – хватит на сегодня скандалов.
Они едва успели более-менее спокойно проводить отца. Все партнеры и клиенты, пришедшие на это скорбное мероприятие, подходили к Алле выразить соболезнования, и тут Руслан закатил истерику:
– А что, мы для вас грязь под ногами?! Почему мне никто не выражает соболезнования? Между прочим, завтра приеду на фабрику, там и посмотрим. Будете кланяться новому хозяину.
– А с какой стати? – сощурил глаза бывший заместитель отца. – Все давно принадлежит Алле Николаевне, больше года уже она у нас хозяйка. Без ее распоряжения вы дальше поста охраны не пройдете.
– Как это хозяйка?! – рванулся Руслан на Аллу. – Это правда?
– Да, – бледнея сказала она. – Никакого дележа наследства не будет. Хотела завтра с вами это обсудить. Но понимаю, что придется сейчас. В общем, все имущества отца переведено на меня. Это его решение. В наследство это имущество не войдет, можем поделить остатки на папиных личных счетах.
– Как это?! И дом, и машины, и фабрика с заводом твои? – заверещала Людмила и кинулась на сестру, выставив вперед острые когти. – Глаза твои сейчас выцарапаю!
– Люда, это ничего не изменит, – просто ответила Алла. – Папа все это предвидел. И мне жаль, что его прогнозы оправдались.
Она покинула здание крематория и отправилась на работу, следующие несколько месяцев Алла жила, словно в осаде. Везде приходилось ходить с охраной, а на фабрике и заводе бесконечно происходили какие-то выездные аудиты и инспекции по жалобам доброжелателей. Даже те сотрудники, которые изначально жалели младших детей владельца, быстро перешли на сторону Аллы.
А та хорошо знала, что запала и ресурсов у ее брата и сестры хватит максимум на полгода. От своей доли денег на счетах отца она отказалась в их пользу, кинула подачку, как сказала Людмила.
Когда деньги кончились, ее родственники снова вернулись к привычной тактике. Первым позвонил Руслан, как будто ничего и не было. Он весело сказал:
– Ну как ты тут, сестренка? Может, увидимся, выпьем кофе?
– С ядом? – усмехнулась Алла. – Ты решил уже не мелочиться?
– А что я? Это все Людка воду мутила. А младший брат всегда тебя любил.
– Русик, у тебя деньги кончились? – рассмеялась с облегчением Алла. – Все ясно, но меня в качестве кошелька можешь не рассматривать.
Брат бросил трубку, а потом появилась и Людмила, тоже очень ласковая. Она во всех каверзах обвиняла Руслана и просила денег на передачку любимому. Алешенька успел снова натворить дел и сесть в следственный изолятор. Ей Алла тоже отказала. Любимые родственники вымотали ей столько нервов, что возобновлять общение просто не было сил.
Алла сменила номер телефона и продолжает жить в доме отца, для защиты от непрошеных гостей она завела собаку и поставила охранную систему. Но пока Руслан и Людмила молчат и не дают о себе знать. Возможно, в их головах уже зреет новый план мести сестре, так ловко обошедшей их с наследством. Себя в его потере они, конечно же, не обвиняют.
