— Паш, ты не можешь так говорить со мной! — Надя выдохнула, стараясь сохранить спокойствие.
— А почему нет? — Пашка насупился и хмыкнул. — Ты же всё равно работаешь, зарплату приносишь. Ну, значит, и давай деньги.
— Но ведь у нас семья, общие расходы…
— Ну так ты и плати. Чё, жалко, что ли? Ты у нас гордая, независимая, вот и содержи нас с Анькой, — он кивнул в сторону комнаты, где дочка играла с куклами.
Надя устало закрыла глаза. Разговор шёл по третьему кругу. Супруг уже несколько месяцев не мог (а точнее, не хотел) найти работу. Сначала сетовал на сокращения, потом жаловался на «коварную экономику», а затем и вовсе объявил себя «уставшим от жизни» и поселился с ноутбуком на диване.
Свекровь, Татьяна Викторовна, поддерживала сына: мол, он «тонкая натура», ему нужно время, чтобы собраться с мыслями. А Надя? Надя — крепкая, работает в офисе, да и зарплата у неё вполне приличная. «Чего им ещё надо?» — горько думала она.
Но время шло, а Паша погружался во всё большую апатию и детское упрямство. Он не убирался, не помогал с ребёнком и постоянно требовал деньги.
— Надь, ты меня слушаешь? — Паша помахал рукой перед её лицом.
