— Знаешь, иногда мне кажется, что твоя мать считает меня пустым местом, — Анна поправила диванную подушку и тяжело вздохнула, глядя на мужа.
Максим отложил телефон и посмотрел на жену с привычной усталостью во взгляде:
— Ну зачем ты начинаешь? Мама просто беспокоится о нас.
— Беспокоится? — Анна горько усмехнулась. — Когда она заявилась к нам без предупреждения в прошлые выходные и начала переставлять мебель в гостиной, потому что, видите ли, «так будет правильнее» — это забота?
— Она хотела помочь…
— А когда раскритиковала мой выбор штор? Или когда посоветовала мне «наконец-то научиться готовить борщ как положено»? Это тоже забота?
Максим потер переносицу, явно не желая снова вступать в этот бесконечный спор. Семь лет брака научили его лавировать между двумя самыми важными женщинами в его жизни, но с каждым годом это становилось все сложнее.
— Ань, давай не будем…
— Конечно, давай не будем, — Анна встала с дивана. — Ты как всегда промолчишь, а твоя мать продолжит вести себя так, будто это ее дом, а я так, временно здесь нахожусь.
Анна направилась на кухню, пытаясь успокоиться. Ее небольшая кондитерская требовала много сил и энергии, и последнее, чего ей хотелось после трудного дня – это очередной разговор о свекрови. Но мысли сами возвращались к недавним событиям.
Ирина Викторовна словно специально выбирала моменты, когда можно было уколоть невестку. То придет без предупреждения с пакетами продуктов, потому что «бедный Максимушка совсем исхудал на твоей диетической стряпне», то начнет советовать, как правильно вести бухгалтерию в кондитерской, хотя сама никогда бизнесом не занималась.
Звонок телефона вырвал Анну из размышлений. Номер был незнакомый.
— Анна Сергеевна? Добрый день. Это Михаил Петрович, нотариус. Виктор Александрович – ваш двоюродный дядя, оставил вам наследство.
Анна присела на стул, пытаясь осмыслить услышанное. Дядя Витя? Тот самый, что уехал в Германию еще в девяностых? Они виделись всего пару раз, когда он приезжал навестить родных.
— Простите, но… я не совсем понимаю. Почему я?
— Виктор Александрович составил завещание не так давно. Вы единственная наследница.
Разговор с нотариусом выжал из Анны все соки. Дядя оставил женщине загородный дом. Но это еще не все. Вдобавок шли приличные накопления и антиквариат.
— Максим! — позвала она мужа. — Можешь подойти?
Выслушав новость, Максим присвистнул:
— Вот это да! Но почему именно тебе?
— Нотариус сказал, что дядя Витя следил за моей жизнью через соцсети. Ему понравилось, как я с нуля построила свое дело. Он сам всего добился и ценил это в других.
— Надо рассказать маме! — оживился Максим. — Она будет…
— Нет! — Анна схватила мужа за руку. — Пожалуйста, давай пока никому не скажем. Особенно твоей маме.
— Почему?
— Ты же знаешь, как она отреагирует. Начнет давать советы, как распорядиться деньгами, захочет участвовать в решениях…
— Ань, она же семья…
— Нет, Максим. Это мое наследство. Я хочу сама во всем разобраться, без чужого вмешательства. Пообещай, что никому не расскажешь.
Максим неохотно кивнул, хотя Анна видела, как ему не нравится держать что-то в секрете от матери.
Следующие несколько дней прошли в хлопотах. Анна решала бумажные вопросы. Осматривала дом. Женщина старалась держать получение наследства в тайне. Однако что-то пошло не так.
Как-то вечером Анна вернулась домой. А в гостиной уже восседала Ирина Викторовна. Свекровь просматривала какие-то бумаги. С ужасом Анна узнала документы на наследство, которые прятала в ящике своего стола в кабинете.
— А вот и наша скромница! — Ирина Викторовна поднялась с кресла, сверля невестку тяжелым взглядом. — Что же ты, милая, такие новости от семьи скрываешь?
Анна перевела взгляд на Максима, который стоял у окна, опустив голову.
— Что вы делали в моем кабинете? Как вы посмели…
— В твоем кабинете? — Ирина Викторовна усмехнулась. — Я мать твоего мужа, и имею право знать, что происходит в этом доме. И знаешь что? Я уже все продумала. Загородный дом можно будет сдавать…
— Вы не имеете никакого права! — Анна покраснела от смущения. — Это мое личное наследство, и только я буду решать, как им распоряжаться.
Ирина Викторовна поджала губы, ее взгляд стал колючим:
— Деточка, ты, видимо, забываешь, что являешься частью нашей семьи. А в семье все решения принимаются сообща.
— Мама, может не стоит… — начал было Максим, но Ирина Викторовна резко его перебила:
— Молчи! Я пытаюсь защитить твои интересы, раз уж ты сам этого не делаешь.
Следующие недели превратились для Анны в настоящий кошмар. Ирина Викторовна словно с цепи сорвалась – звонила по несколько раз в день, приходила без предупреждения, засыпала советами и требованиями.
— Максим, ты должен настоять, чтобы часть денег пошла на ремонт нашей дачи, — говорила свекровь сыну, даже не скрываясь от Анны. — Это справедливо. Мы же одна семья.
Анна заметила, что документы в ее столе регулярно оказывались не на своих местах. Однажды, вернувшись домой раньше обычного, она застала Ирину Викторовну, копающуюся в ее бумагах на кондитерскую.
— Я просто протирала пыль, — невозмутимо заявила свекровь, хотя в руках держала папку с договорами.
— Вы же понимаете, что это незаконно? — тихо спросила Анна, сдерживая дрожь в голосе.
— Незаконно утаивать такое наследство от семьи, — парировала Ирина Викторовна. — Я всего лишь забочусь о благополучии своего сына.
Максим продолжал отмалчиваться. И это бездействие злило Анну больше всего.
— Почему ты позволяешь матери так себя вести? Она роется в моих вещах, читает личные документы. Теперь пытается командовать моим наследством!
Эти вопросы Анна задавала почти каждый день.
— Ань, ну пойми, она желает нам добра…
— Добра? — Анна всплеснула руками. — Она полностью игнорирует мои границы! Ведет себя, будто наследство ее по праву!
