— Какая же ты клуша косорукая, — Виктор Сергеевич скривил рот, глядя на невестку. – Была б моя воля, выставил бы вон, а сыну другую нашел!
— Папа, прекрати, пожалуйста, — Костя едва сдерживался, чтобы не нагрубить отцу. Но того уже было не остановить.
— А ты, сын, куда смотрел? Что, других женщин не нашлось? Они ж по улице как рыбы косяками ходят! Нет – выбрал эту. Клушу безрукую, — такие разговоры свекор заводил лишь когда дома не было жены.
— Хватит, — остановил его Костя. – Почему ты постоянно нападаешь на мою жену?
— Может, потому что она — мышь серая! Еще и делает из тебя подкаблучника! Настоящий мужчина должен быть вольных охотником, а не сидеть дома и в рот жене заглядывать.
Яна грустно усмехнулась на кухне. Увы, этот разговор она слышала не в первый раз. Виктор Сергеевич гордился своей брутальностью и маскулинностью. Свекр постоянно демонстрировал, какой он независимый, гордый, грубый и вообще – вожак стаи. В отпуск всегда ездил один. Его жена, Мария Алексеевна, оставалась дома с тремя сыновьями. Если же она куда-то тоже хотела съездить, Виктор Сергеевич обязательно цеплял к ней «прицеп» — так он называл сыновей.
— Ты, Костик, посмотри на старших братьев, Борьку и Ромку. Вот они – настоящие охотники! Не жены – картинки! С ними в свет не стыдно выйти! И тебе нужна такая же, яркая, а не эта, — Виктор Сергеевич снова скривил лицо, словно откусил лимона.
— Папа, это уже переходит все границы! Ты же сам уговаривал нас с Яной, чтобы мы жили с вами, а теперь выживаешь их дома, – Костя, наконец, не вытерпел.
Яна продолжала готовить котлеты и в это же время вспомнила, как однажды случайно встретила Бориса и Романа. С деверьями у нее сложились теплые отношения. Тогда у них состоялся важный разговор. Старшие братья, оказывается, завидовали Костику!
— Эх, один Костик из нас троих не поддался батиному воспитанию, — тогда заявил Борис, глядя Яне в глаза. – Ты, Янка, красивее моей Ксюхи. И не спорь. Я когда ее первый раз без косметики увидел, решил, что белочку словил.
Борис, самый высокий и широкий из братьев, загоготал, довольный своей шуткой. А потом еще раз посмотрел Яне в глаза.
-Ты настоящая, искренняя, да еще и готовишь хорошо. Костик рядом с тобой превращается в настоящего мужчину, а не горе-охотника, как наш папаша.
— Борис прав, — кивнул головой Роман. Из трех братьев он был самым красивым и хитрым. – Моя Анжела тоже только внешне хороша. А характер – тьфу… И деньги тянет… тянет… Сил никаких уже нет на ее косметику работать.
— Ребята, так вы ж сами жен выбирали, — спокойно тогда улыбнулась Яна. – Чем думали-то?
— Так батя учил… Одобрил невест. А мы глупыми были, — виновато улыбнулся Борис.
— Костик твой поперек отцовского мнения пошел. И оказался прав, — добавил Роман.
Яна смотрела на деверей: оба сидели задумавшись, словно пытались в головах своих доказать теорему Ферма.
— Что, хотите разводиться? – усмехнулась она. – А как же трофей?
— Да кому они нужны? Хочется жить с обычной ласковой женщиной, а не куклой, — махнул рукой Роман.
Вот и сейчас Яна усмехнулась, когда Виктор Сергеевич упомянул старших сыновей. Судя по всему, он не знал о том, что у парней творилось в семьях. А свекор между тем продолжал.
— Да! Ты подкаблучник! Нет, чтобы завоевать красотку – остановился на первой попавшейся.
— Папа, я не охотник. Я люблю Яну. Неужели ты не понимаешь этого?
— Кака така любофь? – Виктор Сергеевич сымитировал выражение лица героини фильма «Любовь и голуби», а потом рассмеялся, довольный своей шуткой. – Любовь твоя, сынок, явление временное. Любовь – это страсть, когда кровь кипит, это разнообразие и радость от очередного завоевания. А ты? Сидишь со своей клушей и тоже оклушиваешься.
— Нет, папа, — Костик устало покачал головой. – Любовь – это не игра, а настоящее глубокое чувство. Когда ты готов быть рядом и в хорошие, и в плохие времена, когда берешь на себя ответственность за близкого.
— Да брехня это все! – разозлился Виктор Сергеевич. – Просто ты – не мужик! Ты…
И вот тут-то Яна не выдержала. Она вошла в комнату, слегка наклонилась, чтобы ее глаза были на уровне глаз и, слегка прищурившись, медленно сказала.
— Знаете, Виктор Сергеевич, у вас какие-то странные представления о том, каким должен быть настоящий мужчина. Не все разделяют ваше мнение – уж поверьте. Для кого-то быть мужиком – это не извергать дозы пота и не скакать по женщинам, а быть преданным и любящим.
— Но-но! Поговори еще тут! – попытался остановить невестку Виктор Сергеевич.
— Не перебивайте, я еще не закончила, — мягко прервала его Яна.
— Настоящий мужчина – это тот, кто может быть самим собой и не пытается никому ничего доказать. Не тычет каждому в нос тем, что он – «мужик».
В комнате стало так тихо, что Яна отчетливо слышала стук сердец и мужа, и свекра. Последний, кстати, растерялся: еще ни одна женщина не смела перечить ему. А тут – какая-то пигалица… От слов невестки он снова скривился и даже хотел возразить ей – но не нашел ни одного подходящего слова. Впервые в жизни он растерялся перед какой-то пигалицей! К тому же невзрачной и совершенно не умеющей готовить.
— Поговори мне еще, — начал было он, но запнулся. А потом кое-как выдавил он из себя. – Не смей дерзить старшим…
— Старшим? – Яна выпрямилась и расхохоталась. — Ну так и ведите себя как взрослый, а не как мальчишка. Все пытаетесь мериться с кем-то статусами. Вы – не на охоте. Костик – не оруженосец, а я – не трофей.
Виктор Сергеевич попытался было возразить, но ни одного слова не нашлось. А Яна продолжала
— Мне надоели ваши насмешки и яд. Если я вас не устраиваю как невестка – не вопрос, завтра покину ваш дом. Просто потому что ценю себя.
— Не ты, а мы покинем этот дом, — Костик обнял Яну.
Отец горестно махнул рукой. Он чувствовал себя потерянным: привычная картина мира рассыпалась на тысячи маленьких кусочков. Страшненькая – с его точки зрения – Яна смела перечить ему, критиковать и угрожать. А недалекий – с его точки зрения – сын глядел ей в рот. Каблук!
Виктор Сергеевич махнул рукой и, хлопнув дверью, ушел в гараж. Уж там-то мужики его поддержат! И правда: мужики во всем соглашались с Сергеичем, особенно если при нем были две по 0,75 или три по 0,5.
***
Дома наступил «худой мир» или временное перемирие. Яна вместе с Марией Алексеевной вели хозяйство: женщинам было хорошо вместе. Особенно после того, как Яна высказала претензии Виктору Сергеевичу. Свекор держал язык за зубами и лишь иногда срывался.
— Яна, котлеты получились так себе. Ты же с Марией моей постоянно на кухне трешься – так поучись у нее! – однажды с досадой заявил он.
— Виктор Сергеевич, завтра Мария Алексеевна уезжает в профилакторий на три недели. У вас будет прекрасная возможность научить меня готовить.
— Чего?! – у свекра округлились глаза. – Какой профилакторий?! Я что, должен буду питаться три недели безвкусными котлетами, слипшимися макарошками и несоленой картошкой?
Яна с Марией Алексеевной рассмеялись. Обе отлично понимали: Виктор Сергеевич просто боялся, что не на кого станет ворчать.
Костик тоже после того разговора радовался. Наконец-то ему больше не нужно пыжиться перед отцом и строить из себя брутала. Теперь он может быть сильным и грубым там, где это допустимо. Дома же можно расслабиться, быть собой, проявлять нежность и чувства.
— Яна, я всегда буду на твоей стороне. Прости, что ни разу не поставил отца на место, — однажды Костик обнял жену за плечи.
— Костя, я тебя отлично понимаю. Мой отец был почти таким же…
— Твой?.. Этот милый интеллигентный человек?!
