— И еще, — Ирина присела на подлокотник кресла, — мы тут с Антоном подумали… Мы решили в этом городе обосноваться. У вас такая большая квартира, места много. Может, мы поживем у вас, пока что-то себе не найдем? Ну, месяц-другой…
Павел просиял:
— Конечно! Правда, Марин?
В глазах защипало.
— Нет, — тихо, но твердо произнесла она.
— Что? — Павел удивленно поднял брови.
— Я сказала – нет. — Марина встала. — Это мой дом. Я здесь живу. И я больше не позволю превращать его в проходной двор.
— Да как ты… — начала было Ирина, но Марина перебила:
— Завтра утром чтобы вас здесь не было. И Нину Петровну с мужем тоже предупредите.
— Марина! — возмутился Павел. — Ты не можешь так обращаться с моей семьей!
— Могу, — Марина развернулась к мужу. — И знаешь что? Тебе тоже лучше уйти с ними. Поживи пока отдельно, видеть тебя не могу!
— Что?! — Павел вскочил. — Ты что, с ума сошла?
— Нет, я как раз наконец-то в своем уме. Это мой дом, Паша. Я его купила, я его обустроила. А ты… ты превратил его в гостиницу для своих родственников. Без моего согласия, без уважения к моему пространству и времени.
Вечером того же дня квартира опустела. Марина сидела в тишине, глядя на следы пребывания гостей: отпечатки на полу от передвинутой мебели, пятна на скатерти, сломанную ручку любимой кружки. Потом пошла в спальня и навела там порядок. Девушка думала о том, что же дальше будет с ее браком. Стоило ли простить Пашу? Или же просто развестись?
Усталость накатила с такой силой, что Марина едва добралась до кровати. Утром начался озноб. К вечеру поднялась температура. Марина позвонила на работу, предупредила о больничном и закуталась в одеяло. Звонил Павел, но Марина сбрасывала вызовы — говорить не было сил.
Простуда разыгралась не на шутку. Неделю Марина провела в постели, выбираясь только на кухню за чаем. Павел приходил под дверь пару раз, оставлял продукты, но Марина не открывала. На восьмой день, когда температура наконец спала, Марина с трудом встала, чтобы прибраться в квартире.
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стояла незнакомая женщина средних лет, за ее спиной маячил полный мужчина с чемоданами.
— Здравствуйте! Мы родственники Паши, из Новосибирска, — женщина бесцеремонно шагнула в прихожую. — А Паша где?
Марина растерянно моргала, пытаясь осознать происходящее. В коридоре появился Павел, запыхавшийся, с виноватым видом:
— Марин, это тетя Света с дядей Колей… Они проездом… Мы еще до… До всего договаривались.
— Господи, что тут за бардак! — тетя Света уже шагала по квартире. — Это вы так гостей встречаете? Быстрее наводите порядок, мы тут еще неделю жить будем!
Марина еле удержалась на ногах. Но она четко осознала – Паша так ничего и не понял.
— Вон, — тихо произнесла она.
— Что? — тетя Света обернулась. — Я не расслышала.
— Я сказала — вон из моего дома! — Марина сорвалась на крик. — Все вон!
— Марина! — Павел шагнул к жене. — Ты что устраиваешь? Это же…
— Твоя семья, да? — Марина рассмеялась. — А я кто тебе? Служанка? Горничная? Кто я в этом доме? И если ты не забыл, Паша, я тебе сказала уйти! А ты что сделал?
— Да как ты смеешь… — начала было тетя Света, но Марина перебила:
— Нет, это вы как смеете! Врываетесь в чужой дом, командуете, критикуете! Я болею неделю, а ты, — Марина повернулась к Павлу, — притащил каких-то людей в мой дом?
— Мы не какие-то люди! — возмутилась тетя Света. — Мы семья!
— Вот и идите к своей семье! — Марина распахнула входную дверь. — Все вон! Немедленно!
— Марина, давай поговорим… — начал Павел.
— О чем? О том, как ты превратил мой дом в проходной двор? Или о том, как ни разу не встал на мою сторону? Твоя семья — это не я. Никогда не была. Так иди к ним. Я больше не буду терпеть это неуважение.
— Пашенька, не унижайся, — процедила тетя Света. — Пойдем отсюда. Найдем где остановиться.
Марина смотрела, как Павел мнется в дверях, пытаясь что-то сказать.
— Это мой дом, — твердо произнесла Марина. — И ты здесь больше не живешь.
Когда дверь захлопнулась, Марина медленно осела на пол. Голова кружилась, в ушах шумело. Но впервые за долгое время она чувствовала, что поступила правильно.
Через несколько дней Павел прислал сообщение: «Может, поговорим?»
Марина долго смотрела на экран телефона, прежде чем ответить: «Нам больше не о чем разговаривать. Пришли кого-нибудь за вещами».
В выходные приехала Ирина, собрала вещи брата в коробки. Уходя, бросила:
— Ты еще пожалеешь. Кому ты нужна, такая эгоистка?
Марина промолчала. Она медленно восстанавливала свой дом: переставила мебель, повесила обратно свою любимую картину. Каждый вечер Марина возвращалась в пустую квартиру, но эта пустота больше не угнетала. Это было ее пространство, ее крепость. И она наконец-то могла дышать полной грудью.
