— Потому что в мире мало людей, кто поступает по доброте. Мне проще поступать так. Да я и не смог бы вас одну оставить на дороге.
Лена посмотрела на него пристально:
— Вы слишком хороший… Извините, я как-то нелепо всё объясняю. Понимаете, после тюрьмы у меня куча проблем, но сейчас я получила доступ к счёту отца, и мне проще деньгами выразить благодарность. Я ведь не только за такси: вы единственный человек, кто добр ко мне с тех пор, как я вышла. Никто не воспринимает бывшую заключённую. А вы приняли меня, хоть и не знали, кто я.
Она присела на скамейку у подъезда. Алексей невольно сел рядом, поставив на колени коробку с тортом.
— Слушайте, хотите чая у меня в комнате? Там не дворец, конечно, — предложил он и смущённо добавил: — Правда, у меня даже стола нет, только тумбочка.
— Давайте, — Лена вдруг улыбнулась теплее, чем прежде. — Хоть посидим без чужих глаз. Я не выдержу эти взгляды на моём животе, где бы ни появилась.
— Понимаю, — сказал он тихо.
Они прошли в узкий подъезд, спустились по лестнице в полуподвал. Тамара (хозяйка квартиры) уже спала, так что Алексей тихонько открыл свою дверь. Комната была маленькой, с кроватью, старой тумбочкой и одной табуреткой. Окна почти не пропускали свет — видно лишь ноги прохожих снаружи.
— Уютно, — оценила Лена с лёгкой грустинкой.
Алексей улыбнулся:
— Никогда не думал, что кому-то нравится мой подвал.
— Я раньше жила в шикарном доме, но это не спасло меня от предательства, — произнесла Лена. — Знаете, я тоже сирота по сути: мама умерла, папа женился на другой, которая меня ненавидела. И она вместе со своим сыном подставили меня, оформив на меня фиктивные махинации. Суд дал мне срок… Отец тогда попытался что-то сделать, но вскоре заболел и скончался. И вот я одна, с беременностью двойней… — Она опустила глаза. — Отец оставил мне наследство, но я не знала об этом, пока не освободилась.
Алексей поставил чайник и решил достать торт:
— Хотите сладкого? Понимаю, что у вас беременность, но, может, по кусочку?
Она кивнула, положила в тарелочку себе кусочек:
— Спасибо. Я на самом деле голодна.
Он налил чай в старые кружки, которые отыскал в шкафу, и они какое-то время молча ели торт. В комнате повисла странная, но тёплая атмосфера. Лена выглядела расслабленной, и Алексей заметил, что её глаза наконец не бродят тревожно по углам.
— А как вы забеременели двойней? — неловко спросил он. — То есть… вы говорили про надзирателя…
Лена вздохнула:
— Да, был один мужчина там, он обещал помочь с документами. Я тогда на всё была готова, лишь бы быстрее выбраться… Он сказал, что если я рожу, мне могут снизить срок. Но он соврал. Я осталась одна, без помощи, зато беременная. Хочется думать, что это не зря… — Она прижала руки к животу и отрешённо улыбнулась. — Знаете, когда сидишь в тюрьме, иногда цепляешься за любую соломинку…
Алексей понял её без слов. Он вспомнил, как самому иногда хотелось хвататься за любую возможность лишь бы чувствовать, что живёшь. Он подсел к Лене ближе, осторожно коснувшись её руки:
— Если что, я не брошу вас на улице. Конечно, сам сейчас без работы… Но найдём вариант. Я-то привык выживать.
Она повернулась к нему, и в её взгляде Алексей увидел нечто большее, чем простая благодарность. Возможно, жалость к самой себе или, наоборот, попытку найти искренние человеческие отношения. И в этот миг сердце парня странно сжалось. Словно кто-то повернул ключ в замке, открыв дверь в новую жизнь.
Этой ночью они много говорили. Оказалось, у них немало общего: оба потеряли родителей, оба не видели от жизни особой ласки. К утру, когда за окном начало светлеть, Лена заснула прямо на кровати, а Алексей прикрыл её одеялом и накинул куртку на себя, чтобы расположиться на полу.
Проснувшись ближе к полудню, Алексей увидел, что Лена уже одета и смотрит в телефон. Она выглядела намного увереннее.
— Доброе утро, — сказал он, привставая.
— Доброе. Знаешь, я тут подумала: можешь стать моим водителем. У меня теперь есть эти деньги от отца, и надо кое-что решать. Я не очень доверяю людям, но тебя почему-то не боюсь. А машину мы найдём. К примеру… Вот, — она показала фото шикарного «Мерседеса» на экране, — я могу его купить. Хочешь?
Алексей оторопело выдохнул:
— Ты серьёзно? Такой автомобиль стоит бешеных денег!
— Ну и что? — Лена пожала плечами. — Мне нужен водитель, который не будет меня обманывать и бросать. Я хочу ездить на хорошей машине. И ты бы мог заработать нормально. Ты согласен?
У него закружилась голова. Это звучало нереально: ещё вчера у него не было ничего, кроме невнятных перспектив, а тут — работа, машина, да и рядом Лена, к которой он уже испытывал тёплые чувства.
— Согласен… — наконец сказал он, всё ещё не веря своим ушам.
Спустя два дня Лена настояла, чтобы Алексей переехал в её особняк. «Он пока не полностью мой, — объясняла она, — но суд будет скоро, и мы докажем, что вся эта махинация мачехи — обман. Тогда дом и другие активы отца перейдут ко мне».
В особняке было светло и просторно. Массивные картины на стенах, белые мраморные полы, огромные окна. Алексей невольно чувствовал себя «золушкой», попавшей на бал. Но Лена незаметно снимала с него напряжение своим добродушием. И вот наступил день суда: мачеха и её сын, похоже, уверенные в своей победе, внезапно узнали, что все улики говорят против них. Суд признал их виновными в мошенничестве. Лена становилась полноправной наследницей бизнеса и имущества.
— Это сделано… — шёпотом сказала она Алексею, когда вышла из здания суда. — Благодаря тебе я не сдалась.
Алексей смутился:
— Да я-то что… Я просто… рядом был.
Она обхватила его шею и тихонько добавила:
— Иногда это и есть главное.
Спустя пару недель после выигранного суда они окончательно въехали в дом. Алексей обустроил рядом большую гаражную зону для «Мерседеса». На правах водителя он периодически отвозил Лену к врачам, где та проходила обследования. Беременность двойней давала о себе знать — Лене часто было тяжело ходить и дышать, но Алексей помогал ей во всём.
Однажды вечером, когда ветер обдувал их на просторной террасе, Алексей вынес плед и укутал Лену. Она посмотрела на него долгим взглядом:
— Знаешь, мне никогда не было так спокойно. А тебе?
— Мне тоже, — он протянул руку и накрыл её ладонь своей. — Может, это смешно прозвучит, но я… люблю тебя. Я не хочу, чтобы ты думала, будто я тут из-за машины и дома. Если бы у нас всё отняли, я бы всё равно остался рядом.
Лена улыбнулась, её глаза блеснули слезами:
— Я знаю. Давай не будем бояться назвать это семьёй. Ведь мы вместе.
Он на мгновение запнулся, затем решился:
— Тогда будь моей женой. Неофициально или официально — как захочешь, но я хочу, чтобы мы были настоящей семьёй. Ведь к детям уже я привязался, как отец… можно?
Она откинулась на спинку кресла и, казалось, искала слова:
— Ты первый человек, кто меня спрашивает «можно»… Конечно можно, Лёша! Я тоже люблю тебя.
Через три месяца она родила двоих крепких малышей. Алексей всё время находился рядом, заботился, помогал ночами. Лена передала ему часть своих инвестиций, и он купил тот самый таксопарк, из которого его выгнали. Борис Петрович самоустранился, узнав, кем стал Алексей.
— Ладно, беру свои слова обратно, — буркнул директор-неудачник, покидая парковку. — Кого ещё жизнь так накажет…
Зато в новом таксопарке Алексей первым делом назначил дядю Ваню управляющим — тот с радостью принял предложение. Сотрудники глядели на нового хозяина с уважением: у него не было надменности, он знал этот бизнес изнутри.
— И за топливо ругаться не будете? — шутливо спрашивали водители.
— Да нет, — смеялся Алексей. — Только по делу. Мы работаем, но и людям помогаем, если что.
Так прошла первая неделя обновлённого таксопарка. Алексей по-прежнему приезжал в свой бывший полуподвал и смотрел на закрытую дверь. Теперь он жил в большом доме, но шёпотом благодарил судьбу, что всё сложилось именно так. Ведь если бы тогда он не подвёз ту отчаявшуюся девушку, не было бы ни дома, ни семьи.
Вечером, когда он вернулся в особняк, Лена встретила его в гостиной. Двое крохотных малышей мирно посапывали в колыбелях.
— Как дела в таксопарке, хозяин? — подмигнула она.
— Прекрасно, хозяйка, — Алексей наклонился и чмокнул её в щёку. — Собираюсь всех сегодня пригласить на чаепитие. С тортом. Помнишь тот торт, с которого всё началось?
Лена улыбнулась и прижалась к нему:
— Помню. И слава богу, что всё именно так. У нас теперь настоящая семья.
Алексей кивнул и тихо добавил:
— И это только начало.
