— А она что тебе на это? — заинтересованно спросил Михаил.
— А она расхохоталась и говорит — нет, это я ему всё расскажу. О том, что ты ко мне с непристойными предложениями пристаешь, извращенец такой. Кому он скорей поверит — мне или тебе? А я уж очень постараюсь, чтобы он мне поверил. Всё своё умение использую. И жене твоей, говорит, расскажу и всё в красках опишу.
Чё делать-то теперь, Миш?
— Да не парься ты. Похочет и отстанет от тебя. Она же не дура, чтобы всё разрушать. О такой жизни её подружки только мечтать могут.
— Нет, эта не успокоится. Точно тебе говорю, Мишаня! Она когда отца завоевывала, бульдозером шла напролом. Мать в сторону подвинула, батю окрутила так, что тот не успел опомниться. Не хочу скандалов. Опять же — бизнес пострадает. Да и Аглаша может мне не поверить.
— Да, дела… Тут подумать надо, всё взвесить, — проговорил Михаил.
— А недавно вообще такое вытворила на юбилее у отца. Тогда в их доме много гостей собралось. Так она чуть ли не на глазах у всей честной компании приставала ко мне. Стыда вообще нет! Подкараулила во дворе, в кустах, и давай на меня вешаться, прижиматься.
Я, говорит, всё равно тебя добьюсь, мой жеребчик необъезженный. Ага, так и сказала, прикинь! И чем больше ты, красавчик, от меня бегаешь, тем сильнее я тебя хочу. Оттолкнул я её тогда. А она мне вслед кричит — отцу твоему скажу, что ты мне прохода не даёшь. Пусть разберётся с тобой…
Тут Аглая услышала в записи, что вернулись из парной товарищи мужа, и разговор прервался.
Вот это поворот! Эта Виолетта ей с самого начала не нравилась — выльгарная, наглая, какая-то фальшивая вся насквозь. А теперь вот ещё, оказывается, и на мужа её позарилась. Мало ей отца.
— Ну, тв..рь беспринципная! Ну, я тебе устрою! Да я за своего мужа тебя наизнанку выверну! — произнесла вслух Аглая.
Она чувствовала в душе прилив сил. Арсений ей не изменяет, он её любит по-прежнему — и это главное! А с отальным они справятся.
Теперь, когда женщина знала, что происходит, то подумала, что всё сделала правильно, решив прослушать разговоры мужа. Любимого надо спасать!
Аглая начала думать. Решение было рядом, на поверхности, нужно лишь его поймать, ухватить за хвост…
И она придумала! Да, именно так она и поступит! Всё, решено.
Аглая позвонила Виолетте и сказала, что подъедет сейчас к ней для разговора. Та слегка удивилась, но ответила, что ждёт.
Аглая решила блефовать, но делать это так уверенно, чтобы у врагини и тени сомнения не возникло в правдивости её слов.
— Ты дома одна, свёкра нет? — спросила Аглая.
— Нет, а тебе он зачем? — нагло улыбаясь, произнесла Виолетта.
— Да не нужен он мне пока. Даже хорошо, что ты одна сейчас. С ним я всегда успею поговорить. С тобой решила сначала. Так сказать, в силу женской солидарности…
— Ну… слушаю тебя. Чего хотела-то?
— А хотела я тебе сказать следующее — я знаю о том, что ты втюхалась в моего мужа и мечтаешь его в койку затащить.
— Это он тебе что ли сказал, озабоченный? — даже не удивилась услышанному Виолетта.
— Да он-то давно мне уже о тебе рассказал. Озабоченная — это у нас ты! Да ещё какая!
Я сейчас тебе про другое хочу рассказать. Во время юбилея в кустах к нему прижималась, помнишь? Как жеребчиком необъезженным называла, не забыла? Как говорила ему о любви своей, о том, что чем больше он от тебя бегает, тем сильнее твоё желание?
Аглая видела, как вытянулось лицо нахалки. Как оно стало покрываться красными пятнами. Виолетта молчала.
— Всё вот здесь, — Аглая манерно постучала изящными ноготками по сумочке, висящей на плече. Всё записано и зафиксировано. Как говорится, улика, против которой не попрёшь!
— И что ты хочешь сказать? Что ты записала наш разговор в тот момент, пока мы обнимались? Не смеши меня, тебя там не было!
— Ну если тебе так смешно, давай вместе с твоим мужем посмеёмся. Дам ему послушать. Я пошла? Приду, когда свёкр будет дома, — Аглая демонстративно собралась уходить.
— Да подожди ты! Кто тебя знает, ненормальную… Ты же сама себе на уме… С тебя станется — за мужем следить… Ладно, твоя взяла. Считай, что от Арсения я отстала, пусть спокойно живёт. Мужу только не говори. И запись эту удали, а? Всё-таки, мы одна семья.
— Вспомнила про семью. Ну и циничная же ты! Запись пока у меня побудет, чтобы у тебя даже и желания не возникло в сторону моего мужа глянуть.
Аглая ушла. Она гордилась собой. Ведь только что спасла свою семью и бизнес мужа. Она молодец!
