— А у тебя права есть на управление транспортным средством?
— Нет конечно…
— Ну, кто-нибудь да подкинет до места. Или на велосипеде. Я всю молодость педали крутил, здоровее будешь!
Слух о том, что новая агроном не замужем, быстро облетел всю округу. И везде, где бы не знакомилась Оля с бригадами, ей твердили:
— А у нас Коля из армии вернулся! Замечательный парень! Чем не жених?
Все везде говорили об этом Николае, словно он был героем-освободителем, возвращённым с фронта, хотя служил он всего два года в армии. Учётчица Зоя ажно молнии метала, беззвучные правда, если Олю пытались при ней заочно засватать за Николая. Ревновала, завидовала. Оле уже и самой стало любопытно: кто же это такой, раз все так его рекламируют? И где он вообще? Почему она за две недели так ни разу его и не видела?
Однажды её отправили в другую бригаду на машине. За рулём сидел молодой парень: соломенный чуб кучерявый из-под кепки торчит, глазища, как и у большинства местных, светло-светло голубые, яркие, словно солнце их выжгло. Сложен был тоже недурно: про таких говорят — косая сажень в плече. Хорош! Ничего не скажешь!
— И откуда к нам припорхала такая бабочка? — спросил её парень, улыбаясь, оголяя белоснежные зубы.
— Курская, — сухо ответила Оля.
Ей не нравилась такая чрезмерная самоуверенность. Парень же, поняв вскоре, что Оля не очень разговорчива, ничуть не огорчился. Всю дорогу между бескрайних полей он рассказывал ей про свою жизнь.
— Девчонок у нас тут хватает — выбирай любую! Сами в руки прыгают. Вот одна есть, соседка моя, так прямо на шею вешается, умоляет замуж взять!
— Неужели?
— Ага, прохода нет от них. И учётчица наша, Зойка, проходу не даёт. Я потому и появляюсь возле вас редко, уж больно назойливая. Виданное ли дело — десять лет разницы в возрасте? Совсем сдурела баба… Ещё и ребёнок у неё. Нет уж, увольте. И вообще я я не спешу. А куда? Только в армии отслужил, энергии и сил хоть отбавляй, хочу погулять ещё на свободе, да и не встретилась ещё та единственная… Так, развлекаюсь с ними, не более.
И тут Олю осенило. Спросила, не выдержав:
— А тебя, случайно, не Колей зовут?
Парень, удивившись, замолк на мгновение. А потом улыбнулся:
— А ты откуда знаешь?
— Да так… Наслышана о тебе немало.
Она была почти уверенна, что это и есть тот «замечательный» Николай, за которого её все сватают.
— Вот ведь как… — сказал Коля, останавливая машину на краю поля, в точке назначения, — а ты, агрономша, ничего такая, симпатичная.
Оля фыркнула и отвернулась.
— Может погуляем как-нибудь с тобой? Приглашаю на танцы.
— И не мечтай! — остудила его пыл Оля и спрыгнула на укатанную колею дороги. Гордо задрав чернявую голову, она, не оглядываясь, зашагала в сторону бригады. Таких самовлюблённых наглецов ещё поискать!
Так продолжались неделя за неделей — бравый Николай, при встречах, всё пытался завоевать внимание Оли, звал её на танцы и просто погулять, но она не хотела даже разговаривать с ним. Только зима прошла спокойно, Оля почти не видела Николая, не сезон.
Когда весной сошёл снег и Оля тщательно готовилась к своей первой посевной, начали возводить те самые дома, о которых упоминал председатель. Тут-то и объявился Николай — привёз для строящегося дома материалы. Оля стояла на крыльце конторы, отдыхала во время заслуженного перерыва.
— Эй, агрономша! — крикнул ей Николай и помахал кепкой, — пошли со мной, по пятаку положим на каждый угол дома для счастья! Нам здесь жить!
Оля от такой наглости даже ногой притопнула:
— С тобой?! Никогда!
И спряталась за дверью конторы.
Посевная пошла. Каждый день судьба сталкивала её с настырным Николаем. Но парень как-то охладел, возможно, обиделся на её неприступность. Колхозники не уставали над ними подтрунивать. А Оле он очень нравился на самом деле… только внешне. Ну может и не только… Всё-таки есть в нём харизма! Заводной, весёлый, душа компании! Сопротивлялась она своим мыслям, гнала прочь, да разве сердцу прикажешь?
В один день поехала она на велосипеде в поле, проверить что и как, а там у работников как раз обед был, и Коля с ними.
— Давайте с нами, Оля, не побрезгуйте! — предложили ей.
Оля присела.
— Чайку не изволите, агрономша? — поинтересовался Николай.
Оля согласно кивнула. Николай дал ей чашку и принялся наливать из чайника горячий чай. Кто-то толкнул его нечаянно и чай выплеснуло Оле на руку. Она выронила чашку, взвизгнула. Николай испугался.
— Сильно ошпарилась? Прости, не хотел! Покажи! Дайте холодной воды скорее!
Оля махала рукой и приплясывала. Николай увидел её покрасневшую кожу, начал дуть на неё и всё извинялся. А Оля вдруг посмотрела на него лукаво, прищурила с задором глаза свои карие, и выдала:
— Ну что? Всё! Испортил девку, теперь женись!
Вся компания взорвалась от хохота.
— Ты так не шути, а то завтра же в загс поведу, — усмехнулся Коля, поливая её руку холодной водой из бидончика.
— А я и не шучу. Кому я теперь нужна такая?
— Мне нужна! — тотчас заверил он её.
До чего же красивыми и яркими были его глаза на фоне безмятежного неба! И как сияли азартом!
— Ну всё, тогда решено? Завтра в загс?
— А поедем!
В тот день Николай провожал её после работы. Было поздно. Завязался непринуждённый разговор и поняла окончательно Оля, что его напускное бахвальство и смелость — лишь маска, за который скрывается добрый, чуткий и трудолюбивый человек.
— А как же девчонки твои? Скучать не будешь? — спросила Оля.
Она казалась себе такой маленькой и хрупкой по сравнению с ним. Они стояли около её забора, прикрытые густыми сумерками и низко склонёнными ветками черёмухи. Выделялись на тёмно-синем, почти чёрном небе, черёмуховые листья и среди них, как затаённые маленькие изумруды, поблёскивали соцветия ягод, отражая гладкой поверхностью свет далёкого фонаря.
— То я лишь хорохорился, хотел набить себе цену, — признался Коля. — Ты вон какая сидела — на вид городская, неприступная… Понравилась мне с первого взгляда, вот и молол всякую чушь, хотел тебя покорить. Стыдно мне теперь. Не такой я на самом деле.
— А какой?
— А я… однолюб, — сказал он как-то совсем просто, с детской наивностью во взгляде.
Ольга рассмеялась.
— Зря ты так… — обиделся Николай. — Сколько девчонок до тебя перевидел, а после нашей первой встречи даже смотреть не могу ни в чью сторону… Словно приворожила ты меня.
— И даже никого не целовал с того лета?
Николай поднял глаза к веткам черёмухи и, растопырив пальцы, начал подсчитывать:
— Ну если не считать Машку, Глашку и нашу злобную Зойку… — перечислял он, еле сдерживая смешинку.
— Ах!.. — отстранилась Оля и, не осознавая, ударила его легонько по плечу.
— Шучу! — взял её за руку Коля и, прокружив словно в вальсе, притянул к себе. Оля замерла, не в силах отвести взгляд от его губ. Даже если и правду он сказал насчёт девушек — пусть. Сегодня — пусть…
— Никого у меня не было и не будет больше… кроме тебя, — взволнованно сказал Николай.
Он склонился и поцеловал её — просто, легко… Так целуют нечто очень дорогое: например, только собранную и ещё тёплую пшеницу или так прикасаются к вкуснейшей воде из родника. Этим невозможно до конца насладиться. Но Оле хотелось большего. Она обвила руки вокруг его шеи, и повисла на нём, таком сильном, не чувствуя от восторга ног… Она ещё никому так не доверяла, а ему решила доверится целиком.
Через месяц они поженились. Через полгода въехали в свой новый дом — тот самый, в основании которого Коля разложил на счастье пятачки. Ещё через год у них родился сын… затем дочь… ещё одна дочь. Так и живут до сих пор. Сорок лет вместе. И счастливы. Наверное, всему виной пятачки.
