– Да с какой стати он тебе все оставил, а нас вообще побоку?! – орал на Аллу ее родной брат Руслан. – Мы, вообще-то, такие же права имеем!
– Это не мое решение, – отмахнулась она от брата, как от мухи. – Отец заранее все решил.
– Конечно! – визгливо закричал Руслан. – Нас с Людкой побоку, а ты в дамках. Учти, мы за свое еще поборемся!
Когда в семье трое детей – это всегда непросто, но если из них только один внушает надежды родителям, дело совсем плохо. Среди троих наследников своего отца Алла всегда была самой толковой. Умной, быстро схватывающей светлой головой, как посмеивался отец.
– Алка, а потянешь мой бизнес? – спрашивал он, когда дочь окончила финансово-экономический вуз и поступила на второе высшее на управление персоналом. – На этих малохольных надежды нет. Все быстро растранжирят и по миру пойдут.
– Ну папа, зачем ты так, им же обидно! – сказала с улыбкой Алла. – Хотя иначе и не скажешь. Правда, есть еще надежда, что Руслан и Людмила у нас поумнеют.
– Ага, сейчас! Ей-богу, лучше бы сына иначе назвал, – хохотнул отец. – Богатырь из нашего Русика совершенно не вышел.
Младшие дети в семье действительно были своеобразные.
Люда родилась, когда Алле было пять, Руслан был младше сестры на десять лет. И если старшая дочь Молчановых оказалась хваткой, оборотистой, с железным характером, младших словно размазали по киселю. Людмила вечно влипала в аферы, ее норовили обмануть все вокруг, а уж мужчин сестрица выбирала самых никудышных.
С Русланом было еще хуже, он стал настоящим альфонсом, ищущим богатых дам, готовых взять его на содержание. Следил за внешностью, не вылезал из спортзала. И ни дня в своей жизни не работал, над Аллой, с тридцати лет пахавшей в бизнесе отца, он откровенно посмеивался.
– Да, сестрица, если ты родилась ломовой лошадью, ей и помрешь, – глумился братец. – Посмотри на себя в зеркало, дорогая. Лицо поплыло, под глазами синяки. Ну хоть в солярий сходи, позагорай, а то выглядишь, как оживший фильм ужасов!
– Зато ты, Русик, у нас всем на зависть, выглядишь, будто с курорта, – усмехнулась Алла. – Что, тетка очередная бросила, пришел к страшной сестре просить денег?
– Ну чего ты, обиделась, что ли, на правду? – хохотал Руслан. – Да перестань, я же любя. Кстати, Алка, дай денег немного до следующей жертвы продержаться. Я на курорт поеду, пришла пора больших гастролей.
– Рус, ты допрыгаешься когда-то, – вздохнула Алла. – Голову отвернут и не спросят, как звали.
– Ну а отец на что? – хохотнул Руслан. – Он меня хоть и считает биомусором, в беде точно не бросит.
Пока отец, Николай Васильевич, был в полной силе, дети его откровенно побаивались, но в последние годы папа стал сильно сдавать. В сорок пять лет Алла фактически возглавила его бизнес, большую мебельную фабрику и завод по производству листовых материалов из опилок и стружки. Их продукция была востребованной, бизнес требовал твердой руки.
Младшие дети, заметив немощность отца, торжествовали. Особенно Людмила, которую в этот момент как раз окучивал очередной альфонс. Она уже исчерпала все кредиты доверия, которые были у отца и старшей сестры, и очень рассчитывала на скорое наследство. Причем Люда этого даже не скрывала и бесхитростно рассказывала сестре о своих планах:
– Вот умрет отец, продадим заводы и фабрики, тогда заживем. Я дом на море куплю с садом, своего Лешку туда вывезу. Может, пить бросит, играть, начнем нормально жить.
– А что мешает сейчас тут нормально жить? – поинтересовалась у сестры Алла. – В чем проблема?
– Тоска его тут гложет, так и сказал мне, что перед последним сроком своим успел съездить на море. И там ему было очень хорошо, – вдохновенно вещала Людмила.
– Так на чьи деньги он там гулял, Лешка твой? – спросила сестру Алла. – Наверняка такую же доверчивую святую наивность себе нашел, твою кармическую сестру. Ее и окучил на красивую жизнь у моря.
– Да, а она потом заявление накатала про избиение. А Лешка ее чуть-чуть только поколотил, – защищала любимого Люда. – Сотрясение мозга и переломы ребер она сама себе устроила. Из вредности, чтобы его посадить.
– Люда, ты нормальная вообще? – спросила ее Алла. – С уголовником жить с таким послужным списком. Ничего не боишься?
– Это вы сидите и тряситесь, а мой Лешенька лев и тигр, меня любит, на руках носит. Ему просто до этого с женщинами не везло.
Глядя на грузную, оплывшую от обильных возлияний, рано постаревшую Людмилу, Алла подумала, что вторую такую сумасшедшую этот уголовник и правда вряд ли нашел бы. Людмила была фантастически глупа, самоуверенна и при этом доверчива. Этим пользовался и Руслан, иногда через сестру выпрашивавший у отца деньги для себя. Но с появлением Леши кормушка прикрылась, все деньги теперь уходили только на него.
Алла слушала рассуждения брата и сестры и тихо приходила в ужас. Ее родители давно развелись, мама была счастлива в браке в другой стране. Имущество они давно поделили, поэтому наследство предстояло получать только им троим, и сам этот факт ее пугал. Алла уже понимала, что за каждую копейку ее родственники будут готовы биться не на жизнь, а на смерть.
За год до смерти Николай Васильевич сильно похудел, попал в больницу. У него выявили рак пищевода, лечение отсрочило конец, но не отменило его. Тогда-то в больнице и состоялся их разговор. Отец вызвал ее к себе и начал непростую беседу.
– Алла, ты же все понимаешь, это уже точно конец, не на что надеяться, выпишусь на той неделе домой. А там, сколько бог даст, все мое, – сказал Николай Васильевич.
– Папа, да не спеши ты, сейчас столько экспериментальных методов лечения, – ответила Алла.
И добавила:
– Я без тебя не справлюсь.
– Да перестань, дочка, ты еще меня за пояс заткнешь, – усмехнулся Николай Васильевич невесело. – Об этом и пойдет разговор. Я считаю, что будет несправедливо, если Руслан и Люда получат то же, что и ты. Равные доли – это чушь для слабаков. Но если я оставлю завещание, это не поможет. Его можно оспорить, потребовать доли. В общем, муторно и долго, да еще и без гарантий. А я человек дела, деньги считать умею.
– Но они и правда наследники, пап, – ответила Алла. – Все мы трое
