Вера Сергеевна попыталась спросить про деньги за дом, но сын исчез, только железная дверь лязгнула — словно выстрел в самое сердце.
Больше она не плакала. Опустив голову, медленно побрела вниз по ступеням. Права была Даша — негодяя вырастила, не сына. Придется выслушивать подругу и каяться, деваться некуда, иначе останется бездомной.
Она вернулась в деревню, но и тут не повезло — похоронили Дашеньку полгода назад, в доме внуки её жили, люди почти чужие. Оставшись на улице под противным моросящим дождем, направилась к автобусной остановке — укрыться от непогоды и обдумать дальнейшую жизнь.
Внезапно её остановил свет фар — знакомый мужчина, новый владелец её дома, высунулся из окна авто:
– Садитесь скорее, вы же промокли!
Вера Сергеевна начала отнекиваться, потом расплакалась — идти некуда, а тут такое участие постороннего человека. Стояла под дождем, не решаясь принять приглашение. Тогда парень практически силой усадил её в машину.
Разговорились о жизни, и Вера Сергеевна поведала свою горькую историю, только про встречу с сыном умолчала — стыдно было за родную кровь. Андрей, как представился водитель, предложил остаться у него, хотя бы временно. Так и вернулась Вера Сергеевна в свой дом, теперь уже дом Андрея. Да там и осталась.
Парень целыми днями на работе — лесопилка у него, бизнес растет, а она хозяйничает: и обед приготовит, и белье постирает. Несложно с современной техникой-то. Андрей хоть и молод, но после тяжелого развода новую семью создавать не спешил.
Вера Сергеевна оказалась именно тем человеком, в котором нуждался дом. Точно под материнским крылом начал жить Андрей — сирота детдомовский, никогда не знавший родительской заботы. И вот неожиданно привалило такое счастье. Все её намерения уехать он пресекал решительно:
— Куда собрались? Из родного дома? Разве плохо здесь?
И Вера Сергеевна постепенно смягчилась, душой потеплела.
Конечно, кровного сына никто не заменит, но Андрейка оказался человеком удивительной доброты, почти родным. К зиме она придумала носить ему обеды на производство — лесопилка рядом, ей не обременительно, а он порой так загружен, что домой пообедать не успевает.
В тот день, по обыкновению, Вера Сергеевна принесла термос с горячим борщом и котлеты. Выпроводила из кабинета Андрея незнакомца, расстелила чистую салфетку под еду. Андрей рассмеялся:
— Ты, Сергеевна, прямо генерал — возражений не терпишь! Бригадира выставила, а я его на работу зову. Вдруг обидится?
Пожилая женщина нахмурилась:
— Бригадиром берёшь? — удивилась она. — У него же на лице написано — мошенник. Поверь моему чутью, зона научила людей насквозь видеть.
Парень отмахнулся:
— Мам, брось! У него колоссальный опыт. Мало ли кто тебе не приглянулся.
Только права она оказалась — через месяц предприятие Андрея понесло серьёзные убытки: бригадир налево пиломатериалы сбывал, а потом исчез с очередной партией леса. Андрей ходил мрачнее тучи, но признал её правоту.
Набирая новый коллектив, решил: раз бабуля так разбирается в людях, пусть помогает. Теперь Вера Сергеевна стала словно помощница в кабинете Андрея — он беседует с претендентом, а она внимательно наблюдает, своё заключение на листке пишет и ему передаёт. Сколько уже таких характеристик у Андрея накопилось: «выпивоха-дебошир», «жулик-обманщик», «алкаш-тунеядец» — определения краткие, но точные.
Не верить её опыту причин нет — ведь и достойных работников безошибочно определяет, даже если соискатель выглядит неопрятно. Только на одном кандидате пожилая женщина будто споткнулась — впилась взглядом в анкету, а пальцы дрожащие в кулаки сжала.
Андрей присмотрелся к вошедшему — тот самый, кому дом продал! Игорь застыл, разглядывая сидящую возле хозяина мать, хмурился, комкая в руках тёплую шапку. Жена велела трудоустраиваться, хватит на её шее сидеть. Лесопилка — работа вахтовая, оплата достойная. Не ожидал он здесь мать встретить, думал, сгинула давно.
В тишине Андрей потянулся за листком с вердиктом. Вера Сергеевна черкнула пару слов и выбежала из кабинета. Игорь с усмешкой проводил её взглядом — конечно примут, мать замолвит словечко, видно же — не последний человек в конторе.
Андрей пробежал глазами по листку и перевёл тяжёлый взгляд на претендента:
— «Дрянь человек», — прочитал громко, а потом отмахнулся, как от мухи. — Вон отсюда! Мнению мамы я привык доверять.
