Сыну своему звоните, пусть он у вас работает, а мои дети и дома отдохнут
-Здравствуйте, Марина Викторовна. Да нормально, я работаю, дети на каникулах. Вы там как? Не ожидала вашего звонка.
-Ой, Лена, и не спрашивай! Плохо, совсем плохо. Болею вот, из болячек никак не выберусь, то одно, то другое. Сейчас вот ногу сломала, лежу, ходить не могу, а ведь лето на дворе, работа не ждет. Дед тоже болеет, да и где уж ему одному справиться-то! И дома делать надо, и в огороде.
-Ну ясно. Вы держитесь, поправляйтесь.
-Ох, милая, легко сказать, поправляйтесь, а где уж тут поправиться, когда все к одному! И Гриша тоже хорош, ты представляешь! Тебе-то он хоть звонит? Алименты платит?
Лена, слегка отодвинув телефон от уха неспешно прихлебывала чай и слушала бесконечные жалобы бывшей свекрови. Женщина тараторила, не давая вставить и слова. Вроде задает вопрос, и без малейшего промежутка тут же переключается на свои собственные проблемы, говорит, говорит, словно боится, что ее не дослушают. Эк ее припекло-то, что даже себя пересилила, да ей, такой плохой Лене позвонила. Ох, неспроста весь этот разговор, не тот Марина человек, чтобы звонить кому бы то ни было просто так, без повода.
И зачем трубку брала? Надо было сделать вид, что не слышу, и все. а теперь сиди, слушай это все. За все те обиды, что натерпелась от нее Леночка, можно было с ней и не здороваться, никто бы и не осудил. А с другой стороны это ведь ей она свекровь бывшая, а детям- бабушка родная, несмотря на всё ей сказанное. Юляшка-то все слышала, что бабушка про них сказала, сама потом решила, что раз бабушка к ним так, то не надо им такого общения, а Андрюшка маленький еще, многого не понимает, скучает по бабушке. Может одумалась свекровь, да отношения наладить хочет, что уж Лене характер показывать, да прошлое вспоминать…
ТоЗа всеми этими раздумьями Лена совсем потеряла нить разговора, и вернулась к реальности только тогда, когда в трубке раздался громкий и настойчивый голос .
-Алло, алло, Лена, ты меня слышишь?
-Слышу, не кричите вы так.
-Слышишь, а молчишь! Я тебя уже 2 раза спросила, что там Гришка-то? Звонит вам?
-Нет, не звонит. Поначалу еще звонил, с ребятишками разговаривал, а потом его эта дама и нас, и его так отчихвостила, что и звонить перестал. Да что я говорю, вы же в курсе всего.
-А алименты? алименты- то платит хоть?
-Нет, больше года уже ни копейки не присылал. Да мы и не просим, сами справляемся. Только долг копится у него. Вы же мать, сами должны знать все дела сына. Ещё немного, и я его прав родительских лишу.
-Вот и нам с отцом не звонит больше. Мы же каждый месяц ему деньгами помогали, а тут как я заболела, так и не работаю, а на пенсию одну сильно не поможешь. Раз отказали, другой, и все, перестал даже звонить! Ох, Леночка, детка, прости ты меня, что я на тебя так ругалась, за слова мои злые. Сын ведь все же, какой-никакой, а свой, родной. Это ты нам чужая. А он видишь как, сын этот! Нет бы приехать, да помочь, ведь все от нас тянут, и овощи, и соленья, и варенья, да где уж ему! Переломиться боятся вместе с этой своей!
И снова бесконечный словесный поток, где и слово вставить нереально. Вспомнила вдруг Лена, как бабушка ее про таких разговорчивых людей говорила, мол с такими хорошо г@вно хлебать, они и рта раскрыть не дадут. Да она всегда такая была, свекровушка. Все о себе любимой, про себя, да про беды-невзгоды свои. Стоит только приехать, так вовек не переслушаешь, какая она бедная, да несчастная.
Сейчас видать и правда припекло, раз и позвонила, и прощения попросила, хоть и вскользь, между делом, но все же. Обрывки фраз долетали до Лены, потому как слушала она в пол-уха, не очень вникая в суть разговора, только изредка вставляя слово.
Вспомнила она вдруг, как осталась одна, с двумя детьми, после операции, не имея возможности работать. Гриша, как крыса с корабля сбежал. Сбежал подло, без объяснений, как раз в тот момент, когда Лена лежала на операционном столе. Оказывается, у него уже давно была другая, молодая, красивая, и здоровая.
Не то, что Лена. После рождения сына начались проблемы по женски, несколько операций пришлось сделать. Тьфу- тьфу, сейчас всё хорошо, а вот тогда выть хотелось от бессилия и беспомощности. Полная безнадёга. Выписали из больницы, денег не хватает, ещё и свекровь выговаривает, мол ты прохлаждаешься, а я с твоими детьми сижу, кормлю их, пою. Хватит, забирай ребятишек, давай уже учись с проблемами сама разбираться.
Как тяжело ей было, лучше не знать. Все выплаты на лекарства уходили, и то покупала только необходимое.
